Беседы о Книге Иова. Почему страдает праведник?

Ибо Он знает людей… (Иов. 11, 11)

Чем же занимается нечестивый, недостойный человек вместо настоящего познания Бога — вместо глубокого интеллектуального исследования, которое одно, согласно Софару, приносит спасение? Человек «мудрствует»:

Но пустой человек мудрствует, хотя человек рождается подобно дикому осленку. (Иов. 11, 12)

«Мудрствование», о котором здесь говорится, — это напрасное, бессмысленное времяпрепровождение, может быть, некое софистическое размышление, сбивающее человеческий разум с пути истинного. Спасительно лишь настоящее, углубленное, философское познание Бога, а «мудрствование» человека, который приходит в этот мир «подобно дикому осленку», т. е. совершенно неразумным и ненаставленным, и только через воспитание, через упражнения ума восходит к высотам познания (и прежде всего Богопознания), — такое «мудрствование» является величайшим беззаконием. Человек бесплодно «мудрствует» — а что ему нужно действительно делать для своего блага? Соответственно, каким способом может и Иов спастись от всех своих страданий? —

Если ты управишь сердце твое и прострешь к Нему руки твои…

<…>

…То поднимешь незапятнанное лицо твое, и будешь тверд, и не будешь бояться. (Иов. 11, 13–15)

Чтобы не бояться (а Иову, мы знаем, отовсюду грозят ужасы), чтобы утвердиться (а Иов потерял надежду), чтобы «незапятнанным поднять лицо» (а по мнению Софара и его собратьев, друзей Иова, Иов крайне грешен и преступен, его сердце и душа запятнаны какими-то скрытыми грехами), — для того чтобы всё это свершилось, Иову нужно «управить сердце свое» и «простереть к Нему [т. е. к Богу] руки свои». «Управишь сердце» — по-древнееврейски הכינות לבך <гахинота либэха>, что буквально означает «приготовишь свое сердце», «расположишь свое сердце». Как можно «управить», «приготовить», «расположить» сердце? Сердце, понимаемое в современных категориях, — это физический орган, или, в переносном смысле, источник эмоций; в библейском контексте, как мы знаем, сердце — источник не только чувства, но и мысли, разума (ср.: «…предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростию всё, что делается под небом…» — Еккл. 1, 13). Таким образом, «расположить» сердце, «приготовить» его значит привести в порядок свои мысли и представления, т. е. выстроить некоторую определенную теорию бытия и ее держаться. Сердце волнуется, мысли мешают одна другой оформиться и выразиться — их нужно просто правильно расположить, и тогда главная — интеллектуальная — задача жизни будет решена.

Французские рационалисты-просветители или атеисты современности сказали бы, что, действительно, следует разумно, логически мыслить — и этого достаточно. Но Софар рассуждает гораздо глубже, он на этом не останавливается; еще раз подчеркнем, что он мыслитель религиозный, и потому добавляет: «Если ты управишь сердце твое и прострешь к Нему руки твои…» Мало «управить сердце», т. е. правильно расположить мысли, надо еще обратиться к Богу — «простереть к Нему руки», взывая о помощи. Что это даст, к чему приведет? И если Бог вмешается в жизнь человека, то каким образом? Это произойдет не посредством чуда, как в теории Елифаза (т. е. не через прямое откровение свыше); не путем возвращения к традиции, как в учении Вилдада; но только через особое просветление разума человека, чтобы дать ему самому возможность прийти к определенным логическим выводам. И что же тогда будет? —

Тогда забудешь горе: как о воде протекшей, будешь вспоминать о нем. (Иов. 11, 16)

— т. е. достаточно «управить сердце» и уповать на Бога, Который еще более поможет просветлиться уму, чтобы человек навсегда «забыл горе».

И яснее полдня пойдет жизнь твоя; просветлеешь, как утро. (Иов. 11, 17)

Этот стих вновь напоминает нам об имени самого говорящего: вспомним, что «Софар» — «просветитель», «лучистый», «озаряющий». «…Яснее полдня… просветлеешь…» — благодаря чему? Благодаря разуму, излучающему свет и изгоняющему тьму.

Таким образом, Софара можно назвать своего рода «просветителем», за тысячи лет предвосхитившим то учение, которое в XVIII веке стало в Европе господствующим, — рационализм. И единственное отличие Софара от позднейших рационалистов-атеистов состоит в том, что он все-таки помнит о Боге, он знает, что главный источник познания — именно Бог (впрочем, так же считали и многие рационалисты, признававшие Творца).

В той же главе сказано:

И будешь спокоен, ибо есть надежда; ты огражден — и можешь спать безопасно. (Иов. 11, 18)