Беседы о Книге Иова

– от величайшего творения («великолепия неба») и до малого создания («быстрого скорпиона») всё свидетельствует о совершенстве Божественного замысла. Даже «ничтожное», на наш взгляд, существо, тем не менее, по-своему совершенно и указывает на величие своего Создателя. Кроме того, «великолепие неба» пробуждает наиболее возвышенные размышления, а вид ядовитого скорпиона вызывает страх и отвращение; однако и в том, и в другом воплотилась недоступная для человеческого осмысления мощь Божественного творчества.

Даже в Священном Писании нечасто можем мы найти такие величественные слова: «От духа Его – великолепие неба.» При этом Иов осознает, что знает о Боге ничтожно мало:

...

Вот, это части путей Его; и как мало мы слышали о Нем! (Иов. 26, 14)

Он знает, что Бог невидим:

...

Вот, Он пройдет предо мною – и не увижу Его; пронесется – и не замечу Его. (Иов. 9, 11)

Он вновь и вновь говорит о Боге как о Творце в высшей степени премудром:

...

Твои руки трудились надо мною и образовали всего меня кругом, – и Ты губишь меня? (Иов. 10, 8)

– т. е. совершенство человека есть плод деяния Божьего, явленного в духовном, душевном и физическом совершенстве Его творения.

Наконец, Иов неоднократно заявляет, что он не только знает, но и постоянно чувствует, что Бог вездесущ; куда он ни обратится, Бог всюду, хотя Он и недоступен физическому восприятию:

...

Но вот, я иду вперед – и нет Его, назад – и не нахожу Его;

Делает ли Он что на левой стороне, я не вижу; скрывается ли на правой, не усматриваю. (Иов. 23, 8-9)

Бог всё совершает, Он повсюду скрывается, всюду находится, но невидим, и человек не может воспринимать Его своими чувствами – разве что некоей особой духовной интуицией, которая и позволила Иову произнести приведенные выше слова.

Таким образом, восприятию Иова доступен целый ряд атрибутов Божьих, из которых можно составить целый катехизис, позволяющий отчасти понять, каков же Бог. Иов ни на миг не отрекается ни от своего знания Бога, ни от своей веры:

...

Нога моя твердо держится стези Его; пути Его я хранил и не уклонялся. (Иов. 23, 11)

Несмотря на все испытания, Иов верен пути Божьему. Но что же случилось теперь с мировоззрением Иова, со всей великолепной, законченной картиной бытия, в истинности которой он прежде не сомневался? Оказалось, что в мире нет справедливости, потому что беспорочный праведник страдает как никто другой, он буквально низвергнут в ад. Об этом сказано так:

...

Лишь только я вспомню, – содрогаюсь, и трепет объемлет тело мое.

Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки? (Иов. 21, 6-7)

– и дальше идет подробное изложение концепции, состоящей в том, что беззаконных Бог хранит, а праведников убивает и наказывает. Затем говорится:

...

Почему не сокрыты от Вседержителя времена, и знающие Его не видят дней Его? (Иов. 24, 1)

Под «днями Его» подразумеваются дни проявления Божьей справедливости, которую Иов перестал наблюдать на земле:

...

Межи передвигают, угоняют стада и пасут у себя.

У сирот уводят осла, у вдовы берут в залог вола;

Бедных сталкивают с дороги, все уничиженные земли принуждены скрываться. (Иов. 24, 2-4)

Только ли о себе говорит Иов? Только ли на свои несчастья жалуется? Нет, в данном случае он вообще не имеет их в виду. Но перед его взором, в его страшных страданиях, предстала во всём своем ужасе всеобщая несправедливость: повсюду бедные и сироты угнетаемы, а злодеи благоденствуют, и Бог не защищает слабых. Именно на это Иов обращает теперь взгляд своей души. Как и должно благородному и праведному мужу, он забывает о себе и думает об общих проблемах, о бедствиях всего человечества, которые стали теперь доступны внутреннему зрению Иова, обостренному страданием.