Беседы о литургической жизни Церкви

В Лавре он выстоял всю службу, которая длилась шестнадцать часов. Он не ходил в трапезную, только съел немного хлеба и вернулся. В час повечерия он снова был в своей келье. Все были удивлены. Молодому человеку понадобилось бы три дня, а он, семидесятилетний старик, с больными ногами, простоял 16 часов и проделал такой путь за полдня! Позже его спросили:

– Старче, как вы смогли вернуться так скоро, ведь путь преграждают горы и острые камни, тропинки узкие и вы шли после всенощной?

– «Обновляется, подобно орлу, юность» моя. Не потому что я могу, но с Божией помощью, – ответил он.

В начале 1846 года стало ясно, что приближается смертный час старца Арсения. Ноги его сильно болели, так что он не мог ни работать, ни ходить, однако в Великий пост он служил четыре раза в неделю: в воскресенье, среду, пятницу и субботу, хотя и с большим трудом.

В субботу на пятой неделе Великого поста стало известно во всем Афоне, что старец болен. Утром в воскресенье, 24 марта, собрались духовные его дети, чтобы выслушать его молитву, и спросили его:

– Воистину, отче, ты не боишься чаши смерти? Не дрожишь и не опасаешься за оправдание твое на справедливом Суде? ТЫ БЫЛ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ДУХОВНИКОМ!

Не боишься?!

Старец посмотрел на них с радостным лицом и сказал:

– Страха и дрожи не чувствую, но бесконечная радость переполняет мое сердце, и я надеюсь на Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, что он меня не оставит, хотя я не делал добрых дел. Чем я могу гордиться, кроме немощи моей? По своей воле я ничего хорошего не совершил и то хорошее, что я делал, я делал с помощью Господа моего, потому что на то была воля Божия.

Итак, я направляюсь к восходу вечного дня, и радость моя велика. Мир владеет мной, и во всех членах моих царит покой и божественную радость. Я скоро жду Ангелов моих…

Воистину, кто из сегодняшних духовников сможет сказать с таким дерзновением такие слова?

Затем он попросил подойти всех своих духовных чад, по одному: принимал и давал прощение, дал последнее благословение и наставление каждому в отдельности, где и как жить; и попросил всех удалиться.

Он начал молиться, но было невозможно слышать, что он говорит. Три раза он поднял руки к небу. Все вокруг озарилось светом, и отцы преклонили колени… крестились и смотрели со страхом… Сладчайшее благоухание разлилось повсюду.

Старец поднял руки, совершил Крестное знамение и сложил их на груди. Все вокруг наполнилось удивительным спокойствием, невыразимой тишиной.

Подошли монахи и увидели, что лицо старца Арсения сияет… Святая душа его отдана в руки Господа, которого он так любил с детства, и ради Которого он изнурял свое тело.

Такой же «христианския кончины живота нашего безболезнены, непостыдны, мирны» и мы у Господа просим.[404]

Такова смерть святых людей. В отличие от кончины стольких святых, кончина Иуды Искариота не была ни безболезненной, ни непостыдной, ни мирной. И хотя он удостоился стать учеником Христа, слушать прекрасное учение Его, видеть чудеса Его, иметь доказательства Его святости, его самого победила его страсть к сребролюбию, он предал Господа и Учителя своего, «пошел и удавился»[405]. «И когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его»[406]. Оборвалась веревка, сломалась ветка, и он упал. Тогда выпали его внутренности… и сама земля его не приняла!

Итак, в жизни требуется осторожность. Потому что год тих, а час лих! И так страшен последний час нашей жизни.

120. Один благочестивый священнослужитель рассказал мне о приходском священнике, который во время службы, к несчастью, был очень невнимательным. Настолько невнимательным, что «Жемчужины» Честного Тела и капли Пресвятой Крови Господа разбрызгивал там и сям, или когда сам причащался, или когда причащал верующих. О своей невнимательности он говорил следующее:

– Ей, несчастный, мир не рухнул. Это всего лишь хлеб и вино!

Однако, Бог, который «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины», когда тот тяжело заболел, и его причащал другой священник, сделал так, чтобы он ел окровавленную ПЛОТЬ! Тот плюнул с ужасом и в ярости закричал:

– Ты надо мной издеваешься?! Ты хочешь надо мной посмеяться?

Священник нагнулся и ртом подобрал Частицу Честного Тела Господа. Съев Ее, он поднялся и с болью сказал ему:

– Я молюсь, чтобы ты пришел в себя прежде, чем станет поздно для спасения твоей души. То, что я тебе дал, было из святой дарохранительницы Великой Пятницы. Истинное Тело и Кровь Иисуса Христа!

И затем спросил:

– Хочешь, чтобы я продолжил?

– Нет, – ответил тот, – мучаясь от злобы.

К сожалению, ночью он умер… и умер, не покаявшись![407]

Это – горький урок, братья и отцы, о ТОМ, ЧТО мы воспеваем и ЧЕГО мы причащаемся, когда совершаем пречистые Таинства.

121. Однажды мой старец рассказал мне следующий случай, который произошел в одном скиту:

Один священник со Святой Горы тяжело заболел. Его прислужник, видя, что с каждым днем ему становится хуже, спросил его как-то:

– Может, ты хочешь, чтобы я привел к тебе духовника для Исповеди и Божественного Причащения?