Беседы о литургической жизни Церкви

«Я – Тот, кого ты примешь завтра…» Все мы, находясь в Церкви, Его принимаем на великом входе как «Царя всех», в окружении небесного Ангельского воинства. И что более важно: мы принимаем Его «в пищу и питие». «В отпущение грехов и в жизнь вечную…»

Божественная литургия – это Божественная драма. Это воссоздание всей Тайны Божественного Домостроительства. Продолжается ужасная Жертва Голгофы, но бескровно. Если мы приступим к Божественной литургии с благоговением, вниманием и непрерывной молитвой, тогда мы узрим душой чудеса, чудеса которые не может вместить человеческий разум. Собранные в этой книге истории являются тому подтверждением. А если кто-то из нас впадет во мрак греха, злобы, коварства, искушений и печалей жизни, пусть не отчаивается: жив Господь Бог. «Уповаем на Бога живаго, Который есть Спаситель всех человеков, а наипаче верных»[296].

* * *

В первой части Божественной литургии, до Евангелия, Христос – Учитель и Пророк. Мы видим, как на малом входе он приходит через Евангелие в мир, чтобы проповедовать людскому роду покаяние, спасение и избавление. В то же время первая часть Божественной литургии – это и наш собственный путь ко Христу, и встреча с Ним, на которой нам предстоит услышать Его слово. Она предоставляет нам возможность показать на деле нашу любовь к нашим братьям, когда мы внимаем Его слову во время чтения Евангелия. Божественная литургия – это земля, которая сама рождает любовь и единство. Поэтому во время Божественной литургии в храме не должно быть чужих. Мы – одна семья, у нас один отец, и все мы братья. Верующий вдалеке от жертвенника есть хлебное зернышко, которое обрекает само себя на одиночество: «останется одно»[297]. Он сам приговаривает себя к смерти от духовного голода, ибо тот, кто не пребывает в жертвеннике во время Божественной литургии, не ест Его Плоти и не пьет Его Крови, не имеет жизни в себе.

Мы будем искать Бога и найдем Его сначала на богослужении, а потом там, где мы живем, среди родных и близких. «Ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?»[298] – спрашивает евангелист Иоанн.

Вторая часть Божественной литургии начинается с двух трогательных молитв верных, которые предшествуют великому входу.

После возглашения священника «Яко да под державою Твоею всегда храними, Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и святому Духу, ныне и присно и во веки веков» народ через певчих начинает петь Херувимскую песнь. Во всех литургиях (за исключением нескольких случаев) поется следующее:

«ИЖЕ ХЕРУВИМЫ ТАЙНО ОБРАЗУЮЩЕ И ЖИВОТВОРЯЩЕЙ ТРОИЦЕ ТРИСВЯТУЮ ПЕСНЬ ПРИПЕВАЮЩЕ, ВСЯКОЕ НЫНЕ ЖИТЕЙСКОЕ ОТЛОЖИМ ПОПЕЧЕНИЕ. ЯКО ДА ЦАРЯ ВСЕХ ПОДЫМЕМ, АНГЕЛЬСКИМИ НЕВИДИМО ДОРИНОСИМА ЧИНМИ. АЛЛИЛУЙА, АЛЛИЛУЙА, АЛЛИЛУЙА».

Смысл этой песни, которую мы слушаем на каждой Божественной литургии с большим вниманием, довольно прост:

«Мы, христиане (священники и миряне, все) таинственно изображающие Херувимов и воспевающие Животворящей Троице трисвятую песнь, да оставим ныне всякую житейскую заботу и попечение, чтобы принять Царя всех, невидимо сопровождаемого воинствами Ангелов. Аллилуйа».

Херувимской песней Церковь призывает нас совершить вместе со Спасителем Христом путь мученичества, который ведет на Голгофу и к Жертве Крестовой, отринув из сердца всякую житейскую заботу.

Когда священники стоят перед святым престолом и своими смертными очами взирают на совершаемое, видимое и невидимое, как того хочет Бог, и насколько они достойны… (мы несчастные, не достойные.) и их уши слышат Херувимские песни, а руки поднимаются в горячей мольбе, ум благочестивых священников соединяется с невидимым миром Херувимов и вместе с ними входит в небесный алтарь Торжествующей Церкви Вышнего Иерусалима, и весь становится светом, и весь становится Божественным огнем, омывшись сиянием Пресвятого Духа. Как это происходит? Знает один только Бог.

«Душа христианина, который не умеет отрешаться от житейских забот во время Божественной литургии, не сможет никогда удивиться пренебесному. Ум и сердце его не будут украшены непостижимым величием небесного жертвенника и ангельских песен[299]»