Беседы о литургической жизни Церкви

Отец Георгий Карслидис, свято почивший в 1959 году в селении Сипса в окрестностях Драмы, говорил своей маленькой простой пастве следующее: «Никто из вас да не войдет в церковь с житейскими заботами, хлопотами, страхами и взволнованной совестью!!! Прежде всего, не войдет с виной. Оставьте все вне храма и тогда заходите внутрь. Тогда Вас примут Честный Предтеча и наши Ангелы… Заходите вместе с теми, кто в Царских Чертогах небесных… Вставайте на место, которое сияет от Солнца явления Христа и Пречистой Его Матери, нашей Пресвятой Богородицы. Живите на небесах вместе с пророками, праведниками, мучениками, святыми, бессеребренниками, Ангелами, Херувимами. Как вы можете думать о житейских заботах и хлопотах? Если ум ваш и сердце полны мусора, то он прогонит вас с Божьего места»[300]. Так говорил отец Георгий и во время Херувимской песни «растворялся» в непостижимой красоте небесного алтаря и Торжествующей Церкви.

Нечто похожее пережил и один благочестивейший русский святогорец, отец Тихон. К небесному Алтарю Вышнего Иерусалима перенес в час Херувимской песни святогорца его Ангел Хранитель.

95. В час Божественной литургии о. Тихон попросил монаха, который должен был ему помогать и исполнять роль певчего, остаться в маленьком проходе и оттуда отвечать «Господи, помилуй», чтобы он (отец Тихон) мог почувствовать себя в полном одиночестве и обратиться к молитве.

На греческом, который знал плохо, он сказал:

– В час Херувимской песни Ангел Хранитель поднял меня… Через полчаса, час, не знаю… Ангел опустил…

Поняв, что находится в середине Божественной литургии и должен продолжать, священник воскликнул:

– Как же так! Я же служу…!

Много раз его спрашивали:

– Старче, что ты видел, что ты слышал в тот час?

И он смущенно отвечал:

– Херувимы, Серафимы, много-много, славили Божественную Троицу…!

И опускал голову, дрожа и плача.

Однажды его навестил отец Феоклит Дионисиатский. Так как дверь отца Тихона была закрыта, а из храма слышались сладкие песнопения, он не захотел мешать и ждал окончания, полагая, что присутствует при «Причастном».

Через некоторое время появляется отец Тихон и открывает дверь. Все тщательно осмотрев, Феоклит не нашел там никого, кроме отца Тихона. Тогда он понял, что эти песнопения были ангельскими[301].

Об этом слышал и я на Святой Горе.

Преисполнимся внимания, начиная с Херувимской песни и после, на всем протяжении Божественной литургии!!! Все наши мысли устремим к Христу и забудем о мирских заботах. Все в нас должно молчать и слушать, и смотреть только на Христа, нашего Спасителя.

Все посторонние мысли должны быть удалены из нашего ума и совести светом любви к Христу и молитвой: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». Когда ум человека пылает от любви к Богу, никакая мысль и никакой греховный замысел не может его остановить.

«…ВСЯКОЕ НЫНЕ ЖИТЕЙСКОЕ ОТЛОЖИМ ПОПЕЧЕНИЕ. ЯКО ДА ЦАРЯ ВСЕХ ПОДЫМЕМ».

Каждый раз, когда поется Херувимская песнь певчими и народом, вместе с ними поет и весь небесный ангельский мир. Через Господа нашего Иисуса Христа «стала Церковь Ангелов и людей»: он объединил небо и землю в одну Церковь, в одну паству с одним Пастырем, Христом. Чтобы мы жили ОДНОЙ Церковью и ОДНИМ жертвенником небесным и земным, мы должны (на этом настаивает Херувимская песнь) отрешиться от житейских забот нашей жизни.

«Если кто-нибудь пылает от любви к Богу, он более не захочет видеть то, что невольно попадает в поле зрения его телесных очей. Но, приобретя другие глаза, я имею в виду глаза веры, он всегда видит небеса, и к небу обращен его взгляд. И когда он ходит по земле, он словно живет на небе…

И раз он хочет подняться с земли на небо, он не останавливается, не отвлекается на видимые вещи, которые его окружают, до тех пор, пока сможет подняться на Святую Вершину»[302], на вершину небесного жертвенника…

На эту «Святую Вершину» нас возносит неизвестный афонский Исихаст, описывая состояния Божественного исступления во время Херувимской песни:

«Поистине, благословенное стадо Христово! Священство – это великая помощь для всего рода христиан. Потому что когда достойный и чистый иерей Иисуса Христа и Бога Вышнего, проливая слезы, преклоняет чувственно и умно колени тела и души и молится Творцу и милостивому Христу о Его избранном стаде, ради которого Сам Христос пролил на Кресте Свою Пресвятую Кровь, невозможно, чтобы Сам Христос не услышал его смиренного моления и умиленной просьбы, которую он совершает об этом стаде Христовом.

Поэтому, когда Господь наш Иисус Христос умоляется теплейше чистым и достойным Своим служителем, который, как чистейшее масло, проливает пред святым престолом свои слезы, как возможно, чтобы Он не прислушался и не исполнил его душеполезное и спасительное прошение? «Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит и спасает их»[303].