Беседы о научной фантастике

Производственная фантастика трудна для авторов. Трудна потому, что нужно описывать многолетние ежедневные заботы инженеров и рабочих. Чем разнообразить похожие дни? Приключениями? Но приключение на стройке — это авария. На хорошем производстве аварий быть не должно. Опытный геолог говорил мне, что в хорошей экспедиции не должно быть приключений. Приключения от легкомыслия, от неумения. Если лодка перевернулась на пороге, значит, пропали все труды экспедиции.

Трудно описывать производство и по той причине, что далеко не каждого читателя интересуют конкретные технические проблемы подземного или подводного строительства или же история сооружения подводной лодки, опущенная Жюлем Верном. Применение всем понятно, а изготовление сложно. Не все люди имеют дело с техникой, и не всех она интересует. Зато всех волнуют общественные, семейные, психологические проблемы. Поэтому производственные романы не обходятся без семейных и социальных конфликтов.

Келлерман написал в основном социальный роман. В произведении изображены схватка финансовых магнатов, спекуляция, безработица, загоняющая тружеников в подземелья. Есть и авария с многочисленными жертвами. Возмущенные вдовы убивают семью Мака Аллена, главного строителя. Туннель заброшен. И только женитьба на дочери миллионера позволяет Маку Аллену довести строительство до конца.

В романе Казанцева также есть социальные мотивы. «Противники разрядки», выражаясь современным языком, сопротивляются созданию надежной транспортной связи между континентами. Есть аварии, но не трагические, многочисленные приключения автора проекта. Он и подрывается, и стреляют в него, и берут в плен. И в самом конце романа старший брат героя, желая обязательно провести через туннель самый первый поезд, устраивает гонку по параллельному пуги. Явно надуманный конфликт.

Во всех беседах я утверждаю, что фантастика очень разнородна. Прочтя фантастическую книгу, прежде всего надо подумать, с фантастикой какого типа мы имеем дело, какие задачи главные в данном разделе, после этого уже оценивать качество исполнения. Нельзя сравнивать Келлермана с Грином, а Грина со Свифтом. У названных авторов совершенно различные задачи, различный подход к изображаемому.

Их произведения относятся к разным областям Страны Фантазий. В произведениях же Казанцева и Келлермана тема сходная. Прочтите оба романа, сравните.

Беседа седьмая ФАНТАСТИКА ДЛЯ…

Пятая беседа была озаглавлена «Фантастика ради…». Подразумевалось: ради чего, с какой целью вводил писатель фантастику, какую задачу поручал ей. Та беседа была о задаче, эта — об адресе: для кого написано, какому читателю адресовано. Вкусы и интересы у читателей разнообразны, есть среди них и любители науки, и потребители приключений, и романтические мечтатели, и ироничные скептики. Впрочем, у взрослых обычно нет резкой направленности, но есть некое предпочтение, неприятие тех или иных областей, потому и границы на карте Страны Фантазий не так уж резки и непроходимы. Чаще, имея в виду такую-то группу читателей, автор заходит и в смежные области, второстепенные для его задачи. Но очень отчетливо различается в фантастике ДЛЯ возрастное: для самых маленьких, для школьников, для младшего школьного возраста, для среднего и старшего.

Критики часто повторяют ставшее уже крылатым изречение: «Для детей надо писать так же, как для взрослых, только гораздо лучше». Изречение крылатое… и неверное. Само собой разумеется, лучше писать надо, если сумеешь, но «так же» писать не следует ни в коем случае.

Маленькие знают гораздо меньше, чем взрослые, от этого у них иной круг интересов: их увлекают основы, а не детали.

Если у вас есть братишка или сестренка лет восьмидевяти, обратите внимание, как они пересказывают книжку или кинофильм: «Он как даст, а она как отпрыгнет, а они как побегут, а он как догонит!..» Сплошные глаголы действия, не окрашенные никакими подробностями. И это вполне разумно для первого ознакомления с миром. Сначала нужно познакомиться с телами, прежде всего с движущимися, они могут быть и опасными. Затем самые короткие характеристики: хороший — плохой, добрый — злой, съедобный — вредный. Малышу нужно срочно ориентироваться в этом мире, детали позже. У взрослого отношение противоположное: схему он знает, ему важны тонкости, новые подробности.

Мы как-то забываем всю необъятность незнания, с которой малыш прибывает в наш сложный мир. Ведь ученье начинается не в школе, гораздо раньше. Помню, как удивил меня двухлетний сынишка, когда, показав на небе луну, я спросил его, что это такое. «Теп», — ответил он, подумав, то есть «хлеб». О том, что ломоть хлеба не может висеть на небе, он еще не знал. Позднее, когда я уезжал в Ленинград на конференцию, он поинтересовался: «Есть ли в Ленинграде небо?»