Беседы о Третьем Элементе

Как ни прельщают нас мистические теории того, что дух и сознание могут существовать отдельно от тела, этому противоречит весь наш опыт. У нас нет ни единого экспериментального подтверждения феноменов подобного рода, а вот наблюдений разрушения духовности при разрушения телесности предостаточно. Дух вторичен по отношению к материальному миру, но его феномены выходят за рамки материи и законов физики. Для существования духовности наличие физической реальности, необходимо, но не достаточно.

Вторая сильная теория — это диалектический материализм, которого, к слову, придерживался Творец из Симбирска. По этой теории во внешнем мире есть материя и формы ее существования. Ничего нематериального или духовного в природе нет, идеальные формы, души, боги и демоны есть исключительно плод нашего воображения. Если не ходить вокруг да около, то информации во внешнем субъективном мире просто нет. Есть она только в нашем сознании, а что это такое никто не знает.

Если склониться над пропастью времени и попробовать отследить возникновение материализма до истоков античности, то его первооснователем принято считать Демокрита — философа досократика, жившего в Малой Азии в V веке до н. э. Учение Демокрита сводится к тому, что Мир состоит из крошечных частиц материи, атомов, которые извечно находятся в движении, происходящем случайным образом. Есть множество видов атомов и различаются они по форме. Из-за малых размеров этих частиц мы не способны их различить, но когда движение атомов складывается в вихри, оно становится очевидным.

В принципе, все досократики, которых Аристотель назвал физиками исходили из первичности какого либо из материальных элементов — воды, огня, воздуха или беспредельного (апейрона), но теория атомов дала также правдоподобное и глубокое объяснение многим наблюдаемым физическим явлениям. К примеру испарение воды атомизм объясняет отделением частиц от ее поверхности и распределением их в воздухе.

Исходя из учения Демокрита, миром движет не дух, а случайность и наблюдаемые нами различия происходят из формы атомов и совмещения вихрей, возникающих в результате вечного движения этих мельчайших частиц. Дополнив атомизм законами движения, взаимодействия, сохранения и основными силами природы мы получаем основы современной физики.

В материализме все объяснимо, и если законы природы позволяют, то на яблочном дереве запросто вырастет груша, а то и финик. Может, так оно и есть, в наше время я не удивлюсь, если увижу на полке супермаркета синий апельсин с яблочным привкусом. Для этого надо просто грамотно поменять запись на генетических цепочках и если понадобится, ученые смогут это сделать.

Диалектический материализм хорошо согласуется с физикой, и это очень большой плюс. В нем, с одной стороны, все действительно надежно и предсказуемо, а с другой — он не исключает изменений. Если положил в холодильник кусочек пирожного, то завтра найдешь его на том же месте. Просто исчезнуть пирожное не может, если, конечно, его кто-нибудь ночью не сопрет. События в физической реальности определяются начальным состоянием тел и законами природы и любое последующее событие вычислимо и подвластно пытливому уму.

А дальше ответы заканчиваются и начинаются вопросы. По поводу материи никто не спорит, но они там еще сказали про формы ее существования, я ведь не ослышался? Не те ли это формы, о которых говорил Аристотель, но ведь он материалистом не был. И можно ли быть уверенным в том, что завтра эти формы, вдруг, таинственным образом, не исчезнут?! Как исчезли когда-то горошаны и гаральницы.

Так откуда, все-таки, берутся эти формы? Можно сказать, что они рождаются из гармонии законов природы, но некоторые слабо подкованные материалисты могут случайно оговориться и вместо слова «гармония» сказать «душа», поэтому в диалектическом материализме тему источника разнообразия лучше сильно не копать. По этой же причине возникает некоторая неловкость, когда материалист пытается своими словами, на пальцах, объяснить, что изучает наука «математика».

Если у нас имеется одно яблоко и еще одно яблоко, то мы обладаем двумя яблоками. Если добавится еще одно — уже тремя. То же самое происходит и с котами и вообще со всем. Поэтому, чтобы посчитать предметы, мы вводим идею числа. Число абстрактно к любым свойствам вещей, кроме их количества, то есть не умеет отличать яблоко от кота.[11]

На первый взгляд, кажется, что заниматься подобным месивом яблок с котами совершенно дурацкая затея, но оказалось, что умение считать может принести огромную пользу, к примеру, поможет условному едоку пережить условную зиму. Если мы посчитаем, сколько пригоршней условного зерна нужно на один день, сколько у нас едоков, а также количество холодных дней, то, помножив одно на другое и на третье, узнаем количество зерна, необходимое, чтобы дожить до весны.