Беседы (Омилии)

- Итак, душа, говорят, есть нечто простое; созданная же в начале благой, если бы она извнутри (т. е. по своему собственному почину, а не по совету и вредительству бесов) всецело стала причастной всецелого противоположного начала (т. е. — зла), она тем самым совершенно отпала бы от добра [633], свойству извнутри (т. е. по природе), дурной чеканки не возможно было бы иногда иметь и прямую противоположность в себе: — зло, которое не хочу, то делаю (говорит Апостол Павел, Рим. 7:19); а это — состояние двойственности, состояние же простоты существа ушло; противоборствующий закону ума закон греха, про который и Апостол говорит, как о делающем человека пленником прежде (пришествия) благодати во Христе, является непосредственным действием супротивного духа; лучше же сказать — его силой, которая чрез душу и чрез тело, по природе сообразно ей действующее как ее орудие, переходит в ее навык, состояние и дела. Точно так, как душа есть нечто невидимое и непостижимое для восприятия ее органами чувств, дает же имущим ее то, что характеризует ее (а это, для начала сказать: возрастание, ощущение, мышление) [634], так и в разумной душе, содержащей в себе противоположные начала [635], ни одно не является постижимым для восприятия органами чувств, и познается только на основании качества проистекающих от них проявлений: потому что эти качества характеризуют и самую душу: потому что энтелехия [636] бывает не на основании тела, имущего жизнь (от души), как это учат немудрые софисты, которые в течение всей своей жизни не взыскав ничего того, что превосходит физическое естество, заблуждались и относительно самого физического естества, не быв в состоянии найти что–либо здравое; потому что душа есть существо само по себе; поскольку и будучи отделена от тела, она пребывает, но и будучи соединена с ним, она во многом являет себя независимо от сочетанного с нею тела; так что справедливо можно было бы сказать, что она является творческим началом, энтелехией для всего принятого ею на себя, а лучше сказать — вместе с нею приведенного в бытие, тела; но, конечно, она есть нечто совершенно иное, чем энтелехия и отнюдь не нечто из свойств принадлежащих подвластному (ей телу). Таким образом, вот, возможно было бы ее изобразить, и то легче и, можно сказать, настолько легче, насколько движение ума быстрее движения тела. Познай же характеризующую силу, присущую и тому и другому действию, которую познаешь на основании соответствия поступков; таким образом тогда увидь познаваемое и сопребывающее, если только сформировавшееся, прежде чем изменило бы жизнь, не изменит своей формы [637].

- Для того, чтобы тебе стало яснее, я объясню тебе все: говорится, что жажда удовольствий является началом зол, и, можно сказать, вся последовательность зол отсюда берет свое начало. Поскольку наша человеческая природа состоит из двух элементов, духовного и чувственного, то и понятие удовольствия выражается в двух видах: один из них имеет чисто духовный характер, некий представляющийся приятным «зуд», — хотя бы и был вызван чувственными восприятиями и возбуждением (страстей), — и носит он наименование: «славолюбие»; другой же вид удовольствия основывается исключительно на чувственных возбуждениях, и от самого понятия удовольствия заимствовал свое имя: «погоня за удовольствиями» (ориг. «удовольство–любие») [638]. Прияв же в сотрудники пресмыкающуюся по земле змею — «сребролюбие», они испускают множество поистине острых и смертоносных стрел [639] в обольщенные бессмертные души. Таковы — первородные отпрыски древнего змия, которые характеризуют хранящую их в себе породительницу [640]; так, вот, природные змеи и подчиняются во всем законам природы (тем что порождения змеи губят свою родительницу) [641]; эти же — противные ее (души) природе, тем не менее, имеют обыкновение губить свою родительницу. Пребывают же они вместе как бы в одном логовище и покоятся, увы, в душе всякого из губимых, своими скверными сочетаниями всегда порождая мерзость еще более нечистых душегубительных страстей.