Беседы с Альбертом Эйнштейном

Когда вы научились играть на скрипке?

Моя мать, прекрасно игравшая на фортепьяно, решила, что мы с моей сестрой Майей должны заниматься музыкой с раннего детства. Нам начали давать уроки музыки, когда мне было шесть. Именно тогда я выбрал скрипку.

* * *

Большинство детей не любят уроки музыки. А вы как к ним относились?

Я в общем-то тоже их не любил. Да я их терпеть не мог, как и любое упорядоченное обучение. Я просто ненавидел устаревшие методы моих учителей музыки с их механическими упражнениями. Но в тринадцать лет я открыл для себя сонаты Моцарта, и мой интерес к музыке сразу возрос. Мне захотелось тоже стать способным воспроизводить чудесную грациозность музыки Моцарта. Вот тогда и началось мое настоящее обучение. К сожалению, мои музыкальные уроки продлились после этого только один год. Но, пытаясь играть эти прекрасные сонаты, я все-таки смог улучшить свою технику. Я считаю, что лучше всего я учился самостоятельно.

* * *

А ваша мать давала вам уроки музыки?

В строгом смысле слова, нет. Но после окончания уроков музыки мы играли с ней дуэтом, мама — на фортепьяно, я — на скрипке. Это было нашей традицией, пока она была жива. У нас в доме всегда звучало много прекрасной музыки.

* * *

А вы играете на каком-нибудь другом инструменте?

Я самостоятельно научился играть на фортепьяно. И вполне сносно. Игра на фортепьяно снимает напряжение. Когда я упираюсь в какую-нибудь проблему в вычислениях, иногда мне достаточно взять несколько аккордов, чтобы вывести мысли на правильный путь. Музыка творит чудеса с нашим мозгом.

* * *

Ваши любимые композиторы?

Разумеется, Моцарт и Бах — их музыку я слушаю, играю, люблю и ценю. Я обожаю Бетховена, но считаю, что он слишком драматичен. Я люблю Шуберта за его исключительный талант выражать эмоции. Я также люблю небольшие вещи Шумана за оригинальность и яркие чувства. Брамс сочинял прекрасную камерную музыку, но большинство его других произведений меня не впечатляют. Я наслаждаюсь музыкой Вивальди, Скарлатти и Корелли. Больше всего я люблю играть сонаты Моцарта и Бетховена. Эта музыка всегда вдохновляет меня.

* * *

Музыка для вас отдых от работы?

Нет, это часть моей жизни. Когда я играю, я не работаю, но я играю не для того, чтобы отдохнуть от работы. Музыка и научные изыскания питаются из одного источника, они взаимно дополняют друг друга[35].

* * *

А чем вы занимаетесь, когда хотите расслабиться?

Я любил ходить под парусом со студенческих лет в Цюрихе. У меня нет особых способностей в этом спорте, и я вполне доволен, когда могу удерживать судно, не натыкаясь на мели, что тем не менее время от времени происходит[36].

* * *

Были какие-либо интересные случаи в вашей парусной практике?

Однажды во время научной конференции в Женеве у нас с Марией Кюри образовалось свободное время, и я пригласил ее покататься на парусной лодке. Когда мы доплыли до середины озера, она сказала, что не знала, что я такой хороший моряк. Я ответил, что и сам не знал. Тогда она спросила меня, что мы будем делать, если лодка перевернется. «Я не умею плавать», — сказала она. «Да я тоже не умею», — ответил я.

* * *

Вы берете с собой работу, когда идете кататься под парусом?

Обычно у меня всегда с собой тетрадка на тот случай, если не будет ветра. Я всегда занят разгадыванием тайн природы и чувствую, что каждая минута, потраченная на работу, приближает меня к их разгадке.

* * *

Вы когда-нибудь перестаете думать о физике?

Это бывает нечасто. Пожалуй, только музыка является исключением. Я очень глубоко чувствую музыку, когда ее исполняю или слушаю. Но больше всего меня возбуждает разгадывание тайн природы, и эта чудесная работа никогда не прекращается в моей голове. Быть ученым — значит всю жизнь оставаться ребенком, всегда изумляться открытию еще одного замечательного явления и всегда стремиться срывать плоды с древа познания.

* * *

Ваши мысли на этот счет, профессор, подводят меня к последнему вопросу. Находится ли наука, со всеми своими сегодняшними недостатками, на правильном пути к открытию тайн природы?

Да, я твердо верю, что, в общем, наука на правильном пути. Но она еще не вышла из детского возраста. Единственное, что я узнал за свою долгую жизнь, — что вся наша наука примитивна и незрела в сравнении с реальной действительностью. И тем не менее это самое ценное, что у нас есть[37].

Дополнительные материалы

Книги