Беседы с патриархом Афинагором

В период между двумя войнами большая часть православных Церквей на различном уровне участвует в экуменическом движении. Только Русская Церковь, преследуемая и обуреваемая расколами, полностью остается в стороне. Однако присутствие русской мысли ощущается благодаря потоку эмиграции, которая в Западной Европе оказалась под временным покровительством Константинополя. В это время Свято–Сергиево подворье в Париже собирает в себе лучшие богословские умы того времени. Православное участие остается полноправным в движении «Жизнь и Действие», но только частичным в «Вере и Устройстве», где православные представлены как наблюдатели или советники, без права голоса; их роль состоит в том, чтобы напомнить не без некоторого величия, что единственным возможным основанием единства является учение неразделенной Церкви.

Сразу же после Второй мировой войны, в 1948 году, на ассамблее в Амстердаме две организации объединились во Всемирный Совет Церквей. Тогда православное участие в Совете переживало кризис. Проблема заключалась не в том, могла ли автокефальная Церковь время от времени посылать свои делегации, но в том, могла ли она войти в Совет в качестве Церкви. Было ли это возможно без подспудного приятия протестантской экклезиологии, поскольку протестантское присутствие было подавляющим. Православие было представлено не как таковое, но в виде участия отдельных православных Церквей, которые рас сматривались в качестве «деноминаций». Однако Православие незыблемо в своей вере в то, что оно является не «деноминацией» или неким официальным множеством «деноминаций» в ряду других, а — не по своим заслугам, но милостью Божией — смиренным и верным свидетелем единственной Церкви, Церкви неразделенной. Такая Церковь, разумеется, превосходит все частичные и исторические границы христианского Востока, питая таинственным образом другие Церкви и пребывая в Православии, не омраченном никаким ложным учением, никакой чисто человеческой структурой.

После Амстердама Элладская Церковь заняла очень сдержанную позицию. Что касается Русской Церкви, то она, переживая свое послевоенное возрождение,; оказалась в вынужденном союзе с советским государством. Обвиняя Всемирный Совет Церквей в том, что он является инструментом американской политики jf она не только отказалась в него войти, но и убедили многие Церкви, оказавшиеся по ту сторону железног занавеса, держаться в стороне от всех экуменически: организаций.