Беседы с патриархом Афинагором

Потоки воды живой текут из его чрева, согласно евангельскому обетованию. Такова подлинная свобода в Духе Святом. Но величайшая свобода — отдать жизнь за тех, кого любишь, за Того, Кого любишь. Это мученичество. Помните, что дух в начале Апокалипсиса говорит Смирнской Церкви: «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни».

Я

В древней Церкви христианина называли aphoberos thanatou — «тот, кто не боится смерти». Он царственно свободен, ибо смерть — не впереди, но позади него.

* * *

Он

Одна из главных наших задач — обновление духовного строя. Мода на психоанализ и йогу свидетельствует о каком–то отсутствии христианства в глубинах жизни. Нам не хватает духовной жизни, которая коренилась бы в нашей высочайшей молитвенной традиции, трезво сообразованной с современным человеком.

Я

Насильственная аскеза, аскеза, направленная к укрощению переизбытка жизненных биологических сил, видимо, не имеет большого смысла для человека большого города в эпоху промышленной цивилизации. Это человек, чаще всего лишенный жизненной энергии, обычно усталый, но, как правило, не способный к мобилизации всех своих резервов, ибо он живет чаще всего на нервном износе. Всеприсутствие пола — от рекламы до навязчивой идеи «вытеснения», — все, что распространяет в своих вульгаризированных формах психоанализ — мешает его самосознанию, разрушает целостность его личности. Переполненность

шумами и образами, которые во множестве изготовляются машинами грез, низводят его к жизни поверхностной, к некоему сомнамбулизму. Ему нужно вновь обрести смысл sophrosyn`e — целостного целомудрия духа — а также nepsis 'a — пробуждения, этого сознания в сознании… Ибо вся цивилизация ныне отдает его и рабство «исполинам забвения», о которых говорит аскетическая традиция Православия…

Он

Сегодня надо не столько порывать с обыденной жизнью или отказываться от нее, сколько вносить в нес мир и свет. Вовсе не обязательно искать мистику и сфере необычных ощущений. Самые обычные ощущения, самые банальные встречи мы можем переживать как чудо, и Лик Воскресшего может проступать для нас через лица людей и вещей. В свете этого Лика все переходит от смерти к жизни, от отсутствия к присутствию, от времени к вечности.

Я

Чтобы современному человеку обрести чувство тайны, или, если это слово ему чуждо, чувство неведомого, нужно, мне думается, вернуться к «апофатическому» мышлению Отцов. Бог, согласно их концепции, всегда пребывает по ту сторону образов, понятий и самого слова «Бог». Это не какой–то своенравный индивид, восседающий на небе, но — Непостижимый, Бездонный, это — сияющий мрак. В то же время Он есть основа, смысл. Он есть та открытость, в которой все предстает в свете. Мы принизили Бога, превратив Его в высшее существо, в опору, на которой держатся наши построения. Мы сами сделали Его смехотворно малым. Может быть поэтому столько людей в наше время тянутся к Индии, к ее безличностной духовности, а может быть просто к горам или морю под солнцем. В одном трагическом фильме, который я видел и последние годы, рассказывается о молодом человеке, занятом отчаянными поисками бытия в его первозданной невинности, и когда он умирает, мы слышим стихи Рембо:

Она обретена

Вечности глубина.

Полоска солнца

По морю проведена…

Он

Чудо христианского Откровения в том, что бездонное не безлично, в безмерной его глубине нам открываются свобода и любовь, они приходят к нам, они обретают лик. Поистине Бог столь превосходит Бога, что отдает Себя нам на Кресте, что нисходит для нас в ад, что принимает наши самоубийства как вопль о помощи. Бог распятый: поистине это и есть подлинная апофатическая концепция, которая гораздо больше, чем отрицательное богословие, это откровение любви. Бог наш — Бог Живой.

«Я уже не называю вас рабами; ибо раб не знает, что делает господин его: но Я назвал вас друзьями» (Ин 15.15). К этому должна придти обновленная духовная жизнь. Сокровенно Бог открывается как друг, который пребывает в единении с нами всю жизнь. «А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные» (Евр2.14). Прошло время рабства, когда человек принимал на себя бремена неудобоносимые из страха перед Богом–врагом. Пришло время Бога Живого и животворящего, Который вносит свет в повседневную нашу жизнь, Который усыновляет нас в Сыне Своем, и в Духе приобщает нас к Своей полноте. И в этой перспективе христианство должно стать подлинной «наукой жизни».

«Иисусова молитва»