Беседы с Величайшим Сетевиком Мира

— Хорошо, друг мой, но для того чтобы этот день приобрел в ваших глазах реальную и непреходящую ценность, он должен чем-то вас обогатить. Можете вы сказать, что вынесли из нашего сегодняшнего общения?

— Конечно, — сказал я, пока что не сформулировав в уме ни одной конкретной мысли. — Я попытаюсь.

— Никаких попыток, — тут же отреагировал мой собеседник, замечательно имитируя голос и интонацию Йоды из «Звездных войн». — Либо делай, Люк, либо нет. Никаких «попытаюсь».

— Хорошо, — ответил я со смехом. — Итак, что же…

И я рассказал Величайшему Сетевику, что с того самого нашего вечера в японском ресторане немало размышлял о его оригинальном определении веры. Сказал, что для меня это было настоящим откровением и что сегодня я еще раз убедился в резонности новой для меня интерпретации термина.

— А именно… — призвал он меня к конкретике.

— Вера — это любовь. Возможно, все, что нам действительно необходимо делать во всякой ситуации, это любить, а точнее, жить чувством любви.

— Очень хорошо, — удовлетворенно вставил он.

Далее я говорил об отношениях, о том, что теперь подхожу к ним как к ключевому аспекту сетевого маркетинга.

— И жизни в целом? — подсказал он.

— И жизни в целом, — согласился я.

Я говорил о налаживании отношений, их укреплении и превращении в дружбу с последующим предложением партнерства и взаимным развитием через лидерство. Мой собеседник заметил, что ему нравится, как я это подаю: предложение партнерства и взаимное развитие. Мне было лестно слышать его оценку.

Я вспомнил ту часть его рассказа, в которой он говорил о необходимости заботы о собственном теле, и признался в решимости относиться к телу одновременно как к храму и инструменту. Я отметил также тренинг аплодисментов, анекдот про джинна и в особенности все то, что было сказано о творческом слушании.

Тезис о намеренном слушании был для меня особенно важен. Я очень часто ловил себя на отсутствующем слушании, при котором мои мысли и чувства в отношении людей определялись уже имеющимся опытом и сформировавшимся мнением, то есть именно так, как описывал Мэт. Меня воодушевляло понимание того, что слушать человека так, чтобы придавать ему силы и самому воспринимать его как полноценную личность, — предмет моей личной ответственности и собственного выбора.

— Спрашивайте, спрашивайте и еще раз спрашивайте, — заключил я.

— Отлично, отлично и еще раз отлично, — откликнулся Величайший Сетевик с улыбкой.

Я сказал, что непременно возьму на вооружение великолепный вопрос «где вы живете?», предложенный им при беседе с Винсентом.

Величайший Сетевик сказал, что дарит его мне, и я еще раз его поблагодарил.

Что еще? Остановись, всмотрись, вслушайся. Приверженность и синергия. Ах да, эта замечательная цитата из Баки Фуллера: «Порой я думаю, что мы одиноки. Порой — что не одиноки. И та и другая мысль поражает». Я сказал Величайшему Сетевику, что высказывание мне очень нравится, что я и сам не раз задумывался об этом, глядя на ночное небо.

Оказалось, что и он тоже.

И весь этот разговор за обедом; я сказал, что он меня прямо-таки очаровал.

Величайший Сетевик попросил остановиться на этом подробнее, что я и сделал.

Я поблагодарил его за честность, проявленную в рассказе о детских установках, о тех ошибках, которые он совершил на начальном этапе работы в сетевом маркетинге. Я заметил, что это, должно быть, очень непросто — признаваться в таких вещах перед незнакомыми людьми — в частности, в нелюбви к людям, хоть это и дело прошлое.

Мой собеседник признал, что поначалу ему действительно было непросто признаваться в таких вещах, но теперь гораздо легче. Он сказал, что, когда осознаешь, насколько легче становится на душе, когда говоришь правду, и в особенности когда говоришь правду самому себе, то начинаешь по-настоящему ценить чувство умиротворенности, ощущение внутренней свободы, которые дарят собственная открытость, сознательный отказ от надувания щек и пускания пыли в глаза.

Я признался в собственной постоянной неудовлетворенности собой, негативные стороны которой в форме неуверенности и фрустрации[13] явно перевешивают позитивные. Теперь я сознавал, что это чувство преследовало меня и определяло мою жизнь в течение многих лет, и им же объясняется поведение и отношение к жизни многих из тех людей, с кем я сталкивался.

Величайший Сетевик с пониманием отнесся к моим словам и сказал, что теперь мне необходимо учиться «управлять» своим сознанием. Он напомнил о необходимости слушать свободным от предвзятости, открытым сознанием, делать целенаправленный выбор в пользу творческого восприятия, отказа во внимании сонму «умных голосов», звучащих в собственной голове в процессе общения с людьми.

Тут мы оба рассмеялись.

И это далеко не все, чем был для меня знаменателен прошедший день. Тот же обед и разговор о воспроизводимости системы — пользуйся, рекомендуй, спонсируй, — о том, что все, что мы делаем, это учимся делать дело, а затем учим других тому, что уже знаем и умеем делать сами.