Беседы с Vеликими

– Это 2003-й, конец января. А потом я валялся в госпиталях разных: Грозный, Моздок, Новочеркасск, Москва. В Грозном, в аэропорту Северный, был медицинский батальон, где вытаскивали за уши с того света. Были девчонки, которых надо носить на руках. Медсестры, они же санитарки. Лучше госпиталя я до сих пор не встречал – включая германские. Потому что там девчонки все делали с душой, а здесь люди просто работают… Провалялся я год в госпиталях… За это время научился ходить на протезах, на наших, сделали в Королеве. Начал я на них ходить… Главкомом Внутренних войск тогда был Вячеслав Валентинович Тихомиров, и он разрешил мне служить дальше. Меня с Дальнего Востока перевели в московский отряд «Русь», где я продолжаю служить, начальником группы дознания. Ну там травмы, самовольное оставление части, административные проступки либо поступки, связанные с уголовной ответственностью; я провожу первичное дознание, а потом передаю документы в военную прокуратуру. За это время научился еще ездить на машине, плавать в бассейне, сына родил – ему три года уже.

– А жена у тебя уже была. До того.

– Да. В России мне сделали несколько протезов. Предпоследние были в принципе неплохие, там начинка австрийская, МВД нашло деньги, и отпротезировали меня в инофирме в России. Я мог держаться на ногах максимум 20 минут, а потом они подворачивались, и я падал. А падать хочется меньше. Колена нет, значит, нужен узел, который был бы надежен. Если я на московском протезе запнулся, значит, нога не вышла до конца, узел не защелкнулся, а я на ногу наступаю и, естественно, падаю.

– А вставать как?

– Если две руки, то встать просто. А с одной рукой самому на ровном месте встать – это нереально. Если кто-то рядом идет, то может поднять, а нет – будешь ползать, корячиться, стеночку искать, заборчик какой-нибудь. В общем, протезы, которые мне сделали дома, оказались не очень. И потому я искал возможность их поменять. Немецкие – совсем другие, тут не стакан, а штифт, который крепится к кости. К нему пристегивается протез. Буду я полнеть-худеть, это ни на что не повлияет. (Так-то на полкило поправишься – все, протез уже в упоре, и ты в него влезть не можешь. А если начинаешь в таком виде ходить, то ногу растирает.) Замена протеза – дело очень сложное, необычное. После первой операции нужно было в полтора месяца взять паузу. Многое я уже прошел, сейчас осталось только поставить переходник и отрегулировать его. А дальше поменять культеприемники – и все. Начинку я старую оставлю, надо поменять только культеприемники. Результаты будут другие по-любому, люди марафоны ходят.

– С ногами вроде ясно. А рука что?

– Тут протез биоэлектрический, австрийский, самый простой. В зависимости от движения культи ладонь сжимается и разжимается. Стакан можно взять и выпить, если напрячься немножко, но чтоб неполный был, наполовину налит.

– А Героя с какой официальной формулировкой дали, за что именно?

– За последнюю операцию: за то, что все вышли, без потерь, и за то, что я без ноги командовал. Но я, честно говоря, ничего героического в этом не вижу. Нашим бы дедам во время войны за такое максимум бы медаль «За отвагу» дали. Максимум! А может, ничего бы не дали. Вот мне ветеран рассказывал, после войны в Чечню отправили несколько полков солдат. Люди ходили по лесам тройками, две гранаты за поясом, ППШ, искали базы боевиков – и уничтожали. Так они сутками там ходили, пока не искоренили всех обезьян, лесных братьев то есть. То же самое было и в Прибалтике. Не думаю, что их особенно награждали, – люди просто выполняли свою работу.

– А ты знаешь, какая мера позволила решить вопрос с лесными братьями тогда?

– Ну и?..

– Да просто все деревни из тех лесов, где базировались боевики, выселили в Сибирь. Жрать стало нечего, и отряды боевиков распались.

– Это понятно… В Чечне вон боевики сожрали всех баранов, всю скотину. Все сожрали! Поэтому, когда в горы приходили мы, местные крестьяне радовались. Они знали, что напоят нас чаем, накормят национальной пищей – это творог, смешанный со сметаной и солью, – и мы уйдем, не тронем последнюю скотину. А те приходили, им нужно было мясо, они приходили и забирали. А там люди живут натуральным хозяйством, за счет скотины.

А какая благодарность?