Беседы с Vеликими

– …и думают, что все им должны.

– Точно, есть такой момент.

– Вот еще о разнице стран. В России тебя, как известно, два раза ограбили – обчистили квартиру и после на улице отняли сто долларов, четыре тысячи рублей и мобильный телефон. А в Америке сколько раз?

– Ни разу.

– Там, значит, логово желтого дьявола, холодные бездушные люди, а тут веселые высококультурные русские ребята тебя ограбили. Вот оно как… Ты сопротивлялся?

– Нет, конечно! Я никогда ни с кем не дерусь.

– Это ты так проявляешь политкорректность?

– Нет, просто я считаю, что драться глупо, это идиотизм. Драться? Ради чести? Зачем ломать себе какой-то палец или даже руку из-за какого-то дурака? Можно сломать даже ногу и хромать всю жизнь. Пусть берут деньги и идут, что им доказывать что-то?

– То есть в этом ты русских еще не понял?

– Нет, ну почему, я могу тоже горячо. У меня не только ведь немецкая кровь, но и ирландская, и я могу горячо к чему-то относиться. Но когда речь идет о том, чтоб что-то себе сломать…

– У меня такое чувство, что у тебя со страховкой проблемы.

– У меня обычная корпоративная страховка. Я пытался получить дополнительную страховку в Штатах, но это сложно, если ты там не работаешь.

– Вот скажи, Эдди… Ты вроде как боишься что-нибудь сломать, волнуешься из-за страховки. Но ведь ты сделал себе имя на репортажах со штурма Белого дома, на поездке в Буденновск… Нет тут противоречия? Ты думал тогда о том, что тебе могут оторвать голову? Насколько это тебя беспокоило? Расскажи-ка подробней про опасности и героизм и роль страховок. Что б с тобой было, если б в Чечне тебе оторвало ноги? Или тебя взяли бы в заложники? Кто платил бы выкуп?

– О собственном героизме говорить нечего. А опасности, естественно, были. Я просто считал, что личный опыт, приобретенный от увиденного там собственными глазами, был важнее безопасности. К тому же можно сделать хорошую, значимую фотографию, в том числе и для публикации. Это важно. И на первой войне, как помнишь, журналистов в заложники не брали. Тогда федералов все боялись.

– Эдди! Одно из отличий между нашими двумя народами в том, что русские не очень работящие.

– Да. Если тебе нужен хороший результат, то американцы – это самое то. Они как роботы. Они очень хорошо работают. А русские гениально творят, но работают хреново. Но хорошая работа – это самоцель, что ли?

– Гм, действительно… Разве в этом смысл жизни? Русские – это нация господ, философов и воинов. А так можно нанять кого-то, и пусть себе работают…

– Пятьсот лет назад можно было нанимать кого-то, люди, например, копали, и это поднимало экономику. А сегодня копать недостаточно. Надо организовать.

– Вот и тебя, американца, взяли, чтоб ты все организовал, чтоб был результат.

– Нет, не это было причиной. Просто появился западный человек, вот меня и взяли. Меня взяли не потому, что у меня больше организаторских способностей, а потому что плохо лежал.

Мораль

– Эдди! Ты в Бога веришь?

– Куда?

– В Бога, спрашиваю, веришь?

– Ну конечно. В Бога как можно не верить?

– Но ты понимаешь, что русский Бог и американский – это… чуть не сказал «два разных человека».

– Оба они не то. Как говорил кто-то из европейских философов, «твой Бог слишком мал для меня». Человек себе придумывает Бога, когда не удается найти другого ответа на сложную проблему в жизни. Когда понимает, что не может объяснить собственную смерть. Бог появляется от непонимания. И больше ни от чего. У людей умных Бог посложнее, у менее умных – попроще.