Беседы с Vеликими

– Скажи, а ты действительно ходишь на футбол?

– Да, я бываю на футболе.

– Это жертва, которую ты принесла мужу-болельщику?

– Какая жертва?

– Ну, он любит футбол, и ты стала тоже тратить на это жизнь?

– Я никогда не приношу никому никаких жертв. Стараюсь делать только то, что я хочу.

– Как кошка.

– Нет, ну не как кошка. Мне стало интересно, я заинтересовалась футболом. Вот и все.

– А ты знаешь кого-то из футбольных людей? Общаешься с ними?

– Я познакомилась с некоторыми.

– А с Абрамовичем ходишь на футбол?

– Я с ним незнакома.

– Русская тусовка в Лондоне – ты в ней не участвуешь?

– У меня есть русские друзья, даже близкие.

– Ты говоришь, что в свободное время читаешь. А что именно?

– В основном сценарии. А если книги, то сразу несколько. В самолете – иногда трэш. Детективы я читаю с удовольствием. Люблю научную фантастику одного писателя. Есть такой автор – Ян Бэнкс. Он шотландец. Иногда перечитываю и классику какую-то с удовольствием. Только в Англии открыла для себя Джейн Остин, которую не знала, хотя и училась в английской спецшколе. Читала Акунина. Купила Улицкую – мне посоветовали. Чуть-чуть глянула на Пелевина.

– Ты как сама-то, серьезная повариха?

– Я могу. Не опозорюсь. Спроси Долецкую – все расскажет.

– Что ты готовишь?

– Что бы ты хотел? Пасту могу. У меня подруга лучшая – итальянка.

– Из русских макарон даже можешь?

– Из всего, что дома, – пасту сделаю очень хорошую. Из остатков пасту сделаю всегда.

– А рыбу, мясо?

– Могу. Я скажу так: если сконцентрироваться, то можно сделать очень много. Если сконцентрироваться на этом, тогда появится здравый смысл. Если появится здравый смысл, можно почитать книжку и сделать это. Другой вопрос, сколько это займет времени. И – опыт. Моя бабушка, которую упрекали, что она меня балует, а я ничего не умею, сказала: «Когда надо будет, всему научится. А если не надо будет, то и не надо будет». То есть унитаз помыть я могу, не умру. Очень хорошо помою.

– Ты пробовала?

– Естественно. Очень успешно это делала в фильме Хилен Миррен «Последний свидетель».

– Ингеборга, вот ты очень самостоятельная и даже где-то писала, что независима от мужа финансово. То есть ты действительно серьезно зарабатываешь? Что стояло за этой фразой?

– Ну, в жизни все относительно. Что такое серьезные заработки, что такое – несерьезные? Мне хватает. Я не забываю, откуда я. Мы были советскими людьми… И поэтому для меня сидеть здесь, в пафосном заведении, – роскошь. Это действительно роскошь. Однажды, когда я приехала из Лондона, забылась и говорю водителю: как хорошо, что в Москве открылось сколько хороших кафе, можно по дороге со съемок купить маффин… Как в Лондоне. Он говорит: «Да, но вы забываете, сколько это стоит. Я за 30 рублей булку покупать не буду».

– Я недавно разговаривал с Лимоновым, так он сейчас пугает народ – якобы в России неизбежна новая революция. Чтоб, типа, наконец все устроить честно.

– А что такое – честно? Когда в Лондоне касаются этой темы, когда они говорят, что приватизация в России прошла нечестно, я говорю: «А у вас она честно прошла? Когда ни один поезд в Англии не прибывает вовремя?» Я посчитала: из последних 25 моих поездок по Англии только трижды поезд пришел вовремя. Англичане изобрели железные дороги, а мадам Тэтчер их приватизировала. И мне они рассказывают, что в России – нечестно! А где – честно? И что такое – честно?

Устами вагины