Беседы у камина

В области внешней политики мы предполагаем и в дальнейшем тесно сотрудничать с Объединенными Нациями – не только в военных действиях, но и в реализации победы.

Нас объединяет не только общая опасность, но и общая надежда. Наша коалиция – это союз не правительств, а народов. Народы же мечтают о мире: в Америке так же, как и в Англии; в Англии – так же, как и в России; в России – так же, как и в Китае; во Франции, во всей Европе и на всей земле – повсюду, где люди любят свободу. Их надежда и цель – это прочный мир на долгие времена.

Построить мирное будущее для народов будет нелегко. Мир приносит свои проблемы – мы уже столкнулись с этим на территориях, освобожденных от нацистской и фашистской тирании. Рассчитывать, что все эти проблемы можно будет решить в одночасье, – значит, обманывать себя.

Мы можем заложить основы мирных взаимоотношений, и это обязательно будет сделано. Однако сохранение мира в долгосрочной перспективе, наполнение его живым содержанием – дело самих народов.

Наш народ сам в свое время прошел через освободительную войну и период послевоенного устройства и по своему опыту знает, с какими большими трудностями может быть связан этот процесс. Нам известно, что послевоенный переходный период – тяжелое время для любой страны. Наша собственная Революционная Война,[120] как писал один американский историк, оставила за собой «вихрь беззакония и пренебрежения к человеческой жизни». Достаточно вспомнить, что в то время поднимались разного рода сепаратистские движения – в штатах Вермонт, Пенсильвания, Вирджиния, Теннесси, Кентукки и Мэн. В Массачусетсе и Нью-Гемпшире вспыхивали или назревали мятежи. Мы постепенно сами справились со всеми трудностями, и народы освобожденной Европы, столкнувшись со сложными проблемами переходного периода, со временем также сами их преодолеют.

Мир можно установить и в дальнейшем поддерживать только при твердой воле свободолюбивых народов, которые стремятся сотрудничать, помогать друг другу, с уважением и терпимостью относиться к особенностям каждого, стараться понять позицию и чувства других.

В будущем устройстве мира необоснованное употребление силы – то, что имеют в виду, когда говорят о «политике с позиции силы», не должно быть решающим фактором международных отношений. В этом – самая суть принципов, за которые мы выступаем. В демократическом мире, как и в демократической стране, сила должна быть сопряжена с ответственностью. Применение силы во всех случаях допустимо только в интересах общего блага.

После Первой мировой войны, разочаровавшись в ее итогах, мы отказались от надежды на достижение более прочного мира, потому что нам не достало мужества исполнять свои обязанности в международной жизни, которая действительно была далека от совершенства.

Мы не должны допустить, чтобы это случилось снова, иначе мы вступим на тот же трагический путь, и он приведет нас к третьей мировой войне.

Безопасность собственной страны мы сможем обеспечить только в том случае, если используем свою силу и влияние для утверждения принципов, в которые мы верим и за которые мы сражались.

Надо признать, что принципиальные положения Атлантической хартии еще не дают рецептов, которые можно было бы легко применить к любой запуганной ситуации в этом мире, раздираемом войной на части. Но это хороший и полезный документ, необходимый шаг на пути к торжеству идеалов, за которые мы выступаем.

Мы будем решительно и без промедлений использовать свое влияние, чтобы обеспечить выполнение принципов Атлантической хартии, насколько это только возможно. Мы не уклонялись от своих военных обязанностей. Мы не можем уклониться – и не станем уклоняться – от политических обязанностей, которые лягут на нас, когда отгремят сражения.

Однако, исполняя эти обязанности, мы ни в коем случае не должны раздувать противоречия между нами и нашими союзниками, особенно в том, что касается судьбы народов, освобожденных от фашистской тирании. Напротив, нужно стремиться сгладить подобные противоречия, а затем создать международный механизм, с помощью которого можно было бы исправить допущенные ошибки.

Я должен признать, что меня многое беспокоит, в частности, положение в Греции и в Польше. Однако эти вопросы не так просты, и решить их не так легко, как нас хотят убедить некоторые ораторы, в искренности которых я, впрочем, не сомневаюсь. У нас есть обязательства – не только юридические – перед правительствами в изгнании, руководителями подполья и нашими основными союзниками, которым грозила гораздо большая опасность, чем нам.

Мы и наши союзники объявили, что мы намерены уважать право каждого народа избрать, по своему желанию, форму правления, что мы позаботимся о возвращении суверенитета и самоуправления тем странам, которые были их насильственно лишены. Однако в обстановке внутренних разногласий, когда многие граждане освобожденных стран все еще находятся в плену или на принудительных работах в Германии, бывает трудно определить, какого рода самоуправление хотят иметь люди.