Бешан или Пастер? Утерянная глава истории биологии

Вдумайтесь: среди менее чем 11 000 000 населения было 107 981 случаев оспы с ужасающими потерями в виде 59 741 смертей в 1918 и 1919 гг. И это при том, что было сделано все возможное в человеческих силах, чтобы жители Филиппин были вакцинированы и ревакцинированы, как никто другой в мире.

Систематическая вакцинация началась на Филиппинах в 1905 г. и с тех пор продолжается. С 1905 г. по 1917 г. включительно на Филиппинах было использовано не менее 10 миллионов доз вакцин от оспы, и весьма вероятно, что количество вакцинаций там достигло пятнадцати миллионов за этот период. В этом можно убедиться, прочитав отчеты филиппинской Службы здравоохранения.

Если обратиться к отчетам, то в них мы находим свидетельства того, что дела обстояли даже хуже. В сопроводительных письмах к секретарю Департамента государственного образования д-р В. Де Хезус, министр здравоохранения, сообщал, что в 1918 и 1919 гг. на Филиппинах было 112 549 случаев оспы, из них 60 855 со смертельным исходом. Главный региональный санитарный врач сообщает даже о более высоких цифрах за 1919 г., что в сумме за два года составило 145 317 случаев заболевания и 63 434 случая смерти.

Итак, все факты свидетельствуют против Дженнера и Пастера. Основывая свою теорию на методах, уже дискредитированных тщательными и беспристрастными научными исследованиями других, Пастер собирался ввести систему профилактической медицины, чтобы защититься от объявленного им разрушительного действия микробов воздуха. Ослабленные дозы, которые, согласно его теории, должны были защищать от естественных заболеваний, в честь Эдварда Дженнера были названы вакцинами.

Зять Пастера рассказывает: «В разгар исследований вакцины от куриной холеры, его мысли были постоянно заняты этиологией сибирской язвы».

Хотя сначала он объявил о создании вакцины от первого заболевания, ажиотаж возник вокруг второго, поскольку различные инстанции требовали от Пастера проверки его метода вакцинации. Поэтому в следующую главу мы включили рассмотрение его методов защиты от сибирской язвы, ставших отправной точкой последовавшей моды на инокуляции, которые оказались столь выгодны для производителей вакцин и сывороток, и которые погубили спокойное и беспристрастное развитие науки коммерческим подходом и поиском финансовой выгоды.

Глава 16. Международный медицинский конгресс и некоторые фиаско Пастера

В 1877 г. Пастер занялся проблемой сибирской язвы и, по обыкновению выдвигая себя на первый план, начал широко рекламировать свой метод культивации палочковидных организмов – бактеридий. Он заявлял, что они были единственной причиной заболевания, и настоятельно предлагал переименовать сибирскую язву в бактеридиоз.

Пастер считал, что кровь заболевшего сибирской язвой животного не содержит никаких других микроорганизмов, кроме бактеридий, которых он рассматривал строгими аэробами. Поэтому он утверждал, что бактеридии не участвуют в процессах гниения, которое, по его мнению, обязано только анаэробным микроорганизмам из разряда вибрионов, и зараженная бактеридиями кровь не подвержена гниению. В трупе же напротив, как он считал, зараженная сибирской язвой кровь быстро становится гнилостной, поскольку труп является прибежищем для внешних вибрионов, проникающих в кишечник, всегда полный всевозможных вибрионов, и коль скоро нормальная жизнедеятельность организма уже не является препятствием для них, они приводят к быстрому гниению.

Таким было учение, на основе которого Пастер собирался создать профилактическое средство от сибиреязвенной болезни, для чего предложил использовать смесь «аэробных микробов» (а именно бактеридий) с гнилостными «анаэробными микробами». Он считал, что в результате можно нейтрализовать вирулентность bacillus anthracis (сибиреязвенной бациллы. – Прим. перев.), и инъекция этой смеси животным защитит их от инфицирования.

Выдвигая эти теории, он поссорился с еще одним членом Медицинской академии, д-ром Коленом, который интересовался, каким образом сибирскую язву могут вызывать бактеридии, если иногда эти микроорганизмы отсутствуют на вирулентной стадии заболевания. На заседании 12 марта 1878 г. он взял слово для критики опубликованного отчета предыдущей сессии[204].