«Бещисленные рати и великия труды…»: Проблемы русской истории X–XV вв.

В историографии советской эпохи было воспринято и распространено на отечественную историю марксистское представление о феодализме как общественно-экономической формации. Как главная его черта рассматривалось, в соответствии с представлениями, выработанными на западноевропейском материале, наличие крупной земельной собственности. Основные дебаты развернулись вокруг вопроса о времени становления феодализма на Руси. При этом конкретно-исторические представления о генезисе феодализма были заимствованы у течения в науке о западном Средневековье — одного из направлений т. н. «вотчинной теории» (того, для которого было свойственно принятие некоторых положений «Марковой теории»): переход к феодализму в сфере социально-экономических отношений отождествлялся со сменой крестьянской общины как собственника земли сеньорией (в русском переводе — «вотчиной»)[187].

В 1930-е гг. имели место две дискуссии об общественном строе Киевской Руси. Б. Д. Греков в 1932 г. выступил с гипотезой об утверждении феодализма на Руси уже в IX–X вв. Другие исследователи (в том числе С. В. Юшков и С. В. Бахрушин), соглашаясь с Б. Д. Грековым в том, что на Руси шел генезис феодализма, полагали, что о его складывании можно говорить не ранее XI–XII вв.[188] В конце 1930-х гг., под влиянием идей «Краткого курса истории ВКП(б)» было выдвинуто (неспециалистами по средневековой истории) предположение о рабовладельческом характере Киевской Руси. Исследователи раннего Средневековья (как Б. Д. Греков, так и его недавние оппоненты) эту версию отвергли[189].

В результате к середине XX столетия в отечественной историографии возобладала точка зрения о феодализме на Руси начиная с домонгольского периода. По схеме Б. Д. Грекова, уже в IX–X вв. существовало крупное частное землевладение — феодальные вотчины, соответствующие западноевропейским сеньориям[190]. Грековская концепция надолго вошла в учебники, но недолго продержалась в науке. Причина — ее очевидное несоответствие сведениям источников.

Для IX в. нет никаких сведений о наличии на Руси крупного частного землевладения. Для середины и второй половины X в. есть только единичные известия о «селах», принадлежавших киевским князьям. Для XI столетия есть данные, позволяющие говорить о развитии княжеского землевладения, и лишь единичные сведения о появлении земельных владений у бояр и церкви. Для XII в. таких сведений больше, но ненамного.

Между тем, не вызывало сомнений, что если не в IX в., то уже в X столетии налицо существование Руси как государства. А государство, согласно господствовавшему (марксистскому) взгляду, возникает там и тогда, где и когда возникают общественные классы. Итак, государство есть, а феодализма в его привычном понимании (т. е. сеньориального строя) нет. Это противоречие требовало объяснения. В рамках «классической» (западноевропейской) модели феодализма такого объяснения не было.

В начале 1950-х гг. Л. В. Черепнин выдвинул тезис о господстве на Руси в X–XI вв. не частновотчинной собственности, а «верховной собственности государства» (термин был взят у К. Маркса, который прилагал его к восточным средневековым обществам), реализуемой через систему государственных податей, в первую очередь дани[191]. В своей итоговой работе по общественному строю средневековой Руси 1972 г. Л. В. Черепнин исходил из того, что частная и государственная формы собственности возникают одновременно, но на «раннефеодальном» этапе преобладает верховная государственная собственность[192].

Тезис о господстве в Киевской Руси «государственно-феодальных» отношений был с теми или иными модификациями принят многими исследователями[193]. На противоречие между «классической» моделью феодализма и древнерусскими реалиями авторы этого направления отвечали, следовательно, таким образом: у нас был тоже феодализм, но «другой», «неклассический».

Однако некоторые исследователи на указанное противоречие откликнулись иначе, а именно: раз Русь не соответствует «классической» модели феодализма, значит, у нас феодализма не было. Была реанимирована гипотеза о рабовладельческой природе Киевской Руси (В. И. Горемыкина)[194]; она, впрочем, осталась маргинальной. Большее распространение получила точка зрения И. Я. Фроянова, согласно которой на Руси вплоть до монгольского нашествия был бесклассовый строй при существовании самоуправляющихся городов-государств общинного типа[195].