«Бещисленные рати и великия труды…»: Проблемы русской истории X–XV вв.

В своем сочинении Плано Карпини не раз прямо говорит об источниках информации о монголах. В начале произведения автор указывает: «…всему тому, что мы пишем… вы должны верить тем безопаснее, что мы или сами видели все своими глазами, странствуя одинаково у них (монголов. — А. Г.) и вместе с ними с лишком год и четыре месяца, или пробыв в их среде, или услышав от христиан, находящихся в плену у них и, как мы уверены, достойных доверия»[563]. Среди пленных христиан, пребывавших на территории Монгольской империи, могли быть венгры, поляки, аланы, грузины и армяне, но самой крупной христианской страной, по которой прошлись завоевательные походы монголов, являлась Русь; следовательно, уже из приведенных слов можно заключить, что значительную часть информаторов францисканской миссии составляли русские. В последней, 9-й главе, после рассказа о кончине Ярослава, Плано Карпини раскрывает состав своих информаторов более подробно, говоря, что много сведений было получено «через тех, кто прибыл с другими вождями, через многих русских и венгров, знающих по-латыни и по-французски, через русских клириков и других, бывших с ними, причем некоторые пребывали тридцать лет на войне и при других деяниях татар и знали все их деяния, так как знали их язык и неотлучно пребывали с ними некоторые двадцать, некоторые десять лет, некоторые больше, некоторые меньше; от них мы могли все разведать, и они сами излагали нам все охотно, иногда даже без вопросов, так как знали наше желание»[564]. Итак, христианами-информаторами Плано Карпини были, в первую очередь, русские и венгры, при этом среди них были как те, кто «прибыл с другими вождями» (cum ducibus aliis vеnerant), т. е. с приехавшими в Монгольскую империю князьями, признавшими власть завоевателей (duces здесь верно переводить именно как «князья», а не расплывчатым «вожди»), так и те, кто был «на войне и при других деяниях» монголов много лет; под последними могут подразумеваться только те пленные, которые стали служить монголам (привлечение в свои войска воинов из покоренных стран было традиционным приемом Чингизидов). Среди прибывших с князьями венгров быть не могло, так как венгерские правители к монголам не ездили; следовательно, эту категорию составляли исключительно русские. Что касается второй группы, плененных, то максимальный срок пребывания среди монголов, указанный автором (30 лет), отсылает к середине 1210-х гг. и вряд ли реален как для венгров, так и для русских. Но, указав вначале этот срок, Плано Карпини затем называет иные цифры: «неотлучно пребывали с ними некоторые двадцать, некоторые десять лет, некоторые больше, некоторые меньше» («cum eis assidue morabantur, aliqui viginti, aliqui decem, aligui plus, aliqui minus»). Менее 10 лет назад по отношению к путешествию Плано Карпини (1245–1247 г.) — это время походов Батыя на Русь и Центральную Европу (1237–1241 г.), более 20 — время битвы на Калке (1223 г.), первого столкновения русских с монголами. Таким образом, среди информаторов этой группы могли быть венгры, но большинство явно составляли русские. Двое из информаторов Плано Карпини названы им поименно, и оба они русские: это мастер Козьма, изготовивший трон великого хана, и «воин Ярослава» Темер, выполнявший функции переводчика для францисканцев при переговорах с великоханским двором[565]. Ниже, в заключительной главе своего сочинения, Плано Карпини перечисляет свидетелей его путешествия, среда которых, несомненно, были и те, кто предоставлял информацию о монголах. Помимо европейских купцов, находившихся одновременно с францисканцами в Киеве, почти все они (17 человек из 18, в том числе 7 князей) — русские (или тюрки по происхождению, служившие русским князьям)[566]. Исходя из сказанного, трудно сомневаться, что огромная доля сведений о монголах поступила к Плано Карпини от русских информаторов[567]. Взгляд на завоевателей, присутствующий в «Истории монголов», — это в значительной мере русский взгляд, пропущенный через восприятие францисканцев[568].

Что эти наблюдения[569] дают для ответа на вопросы об обстоятельствах смерти Ярослава Всеволодича, обозначенные выше?

1. Федор Ярунович.