«Бещисленные рати и великия труды…»: Проблемы русской истории X–XV вв.

В 1285 г. имел место еще один конфликт между русскими князьями: «Роман князь Брянскыи приходилъ ратью к Смоленску и пожже пригороды и отиде в своя си»[733]. Смоленским князем был Федор Ростиславич, одновременно являвшийся князем ярославским и живший в основном в Северо-Восточной Руси. Федор в 1281 г. был главным союзником Андрея Александровича; оставался он им и позже, вплоть до своей смерти в 1299 г. Очень вероятно, что Роман Михайлович Брянский (одновременно являвшийся князем черниговским[734], т. е. сюзереном всех князей Черниговской земли) действовал как союзник Дмитрия Александровича[735]. Брянск был ключевым пунктом на пути из Северо-Восточной Руси в Южную[736]; маршруты поездки Дмитрия к Ногаю в 1282 г. и возвращения его год спустя с ордынским отрядом, а также маршруты последующих поездок к Ногаю князей Северо-Восточной Руси и походов войск из Орды Ногая в противоположном направлении (о них см. ниже) проходили через Брянское княжество (как и путь, по которому отвозилась в Орду Ногая дань с владений, ориентировавшихся на него на Северо-Востоке князей), так как западнее Черниговщины находились владения Федора Ростиславича — союзника Андрея Александровича, а восточнее — степи, контролируемые Волжской Ордой. Можно полагать, что Роман Михайлович с 1282–1283 гг. имел союзнические отношения с Дмитрием Александровичем и, следовательно, вошел в сферу влияния Ногая. В пользу этого говорят также зависимость от Ногая «Курского княжения» и продвижение в 1290 г. туда войск Ногая (см. об этом ниже). Это было бы маловероятно, если бы расположенный западнее Чернигов (которым владел брянский князь) не подчинялся Ногаю.

В следующем, 1286 г. к Ногаю ездил Владимиро-Волынский князь Владимир Василькович. Об этом говорится в записи на Кормчей: «Въ лѣто 6794 списан бысть сии Номоканонъ боголюбивым князем Владимиром сыном Васильковым… Пишущимъ же нам сиа книги поехал господь нашь к Нагаеви…»[737]. Л. В. Столярова связывает поездку с готовившимся ордынским походом на Польшу. Но поход имел место в конце 1287 (т. е. 6795) г. (об этой датировке, которую разделяет и Л. В. Столярова, см. ниже), и Владимир ходил тогда с войском Телебуги; запись же может быть отнесена самое позднее к февралю 1287 г. (последнему месяцу 6794 г.). Вероятнее всего, этот визит был связан с желанием Ногая укрепить свое влияние среди князей Юго-Западной Руси в условиях назревающей конфронтации с Телебугой.

В 1287 г. группировка Телебуги (в которую входили его брат Кунчек и сыновья Менгу-Тимура — Алгуй, Тогрылча, Мулакан, Кадан и Куду-кан) добиласьухода Туда-Менгу с престола. Ханом стал Телебуга[738]. В том же году он и Ногай совершили походы на Польшу.

Польские источники датируют это событие 1287 г.[739] В Галицко-Волынской летописи об ордынском походе рассказывается дважды (в Ипатьевском списке, где даты были проставлены в тексте не имевшего вначале хронологической сетки свода с ошибками, — под 6791 и 6795 гг.), причем во втором случае о Ногае не говорится, упоминаются только Телебуга с Алгуем и действия в Польше не описываются (о движении ордынских войск сказано в связи с внутриволынскими делами[740]). В отечественной историографии, вслед за М. С. Грушевским, датировавшим первое сообщение зимой 1286/1287 гг., а второе — концом 1287 г.[741], распространилось мнение о двух походах на Польшу — в 1286 и в 1287 гг.[742] Однако Л. Е. Махновец отметил, что в тексте первого рассказа говорится о выступлении ордынцев от Владимира-Волынского в воскресенье после «Микулина дня» (6 декабря), который приходился на субботу в 1287 г., а не в 1286 г.; на этом основании оба рассказа были отнесены к одному походу — зимы 1287/1288 гг.[743] Недавно к такому же выводу пришел В. А. Кучкин — на основании того же наблюдения о дне недели, совпадения перечня русских князей — участников похода и наличия в обоих рассказах сообщения о том, что Владимир Василькович из-за болезни возвратился от р. Сан[744]. К этим соображениям можно добавить, что оба рассказа говорят о приходе Телебуги на обратном пути к г. Львову[745]. Таким образом, под 6791 и 6795 гг. перед нами явно два известия об одном и том же ордынском походе на Польшу, состоявшемся зимой 1287/1288 гг.