«Бещисленные рати и великия труды…»: Проблемы русской истории X–XV вв.

Деятельность Ногая объективно имела два важных последствия для дальнейшего развития Северо-Восточной Руси (одно — прямое, другое — опосредованное). Во-первых, при нем произошел переход к сбору дани самими князьями — вассалами Ногая, и такой порядок позже сохранился и распространился на все северо-восточные княжества. Во-вторых, после перехода Брянска, Чернигова и Киева под власть князей — ставленников Тохты — внушительные контингенты служилых людей из Черниговской и Киевской земель отъехали на службу к московскому князю Даниилу Александровичу, главе «проногайской» группировки князей Северо-Восточной Руси. Во многом благодаря такому притоку воинских сил, Московское княжество выстояло в неблагоприятной для него политической обстановке первых лет XIV в. и сумело стать равным соперником княжества Тверского[811].

Московские «примыслы» конца XIII–XV в. вне Северо-Восточной Руси

Объединение русских земель вокруг Москвы, формирование в XIV–XV вв. единого Русского государства всегда были в фокусе внимания исторической науки. Однако конкретные механизмы присоединения тех или иных территорий к владениям московских князей изучены пока недостаточно. Причем лучше обстоит дело с исследованием московских приобретений в пределах Северо-Восточной Руси («Суздальской земли»), т. е. в политической системе, возглавляемой великим княжением владимирским. По поводу присоединения к Москве территорий других княжеств Северо-Восточной Руси имеются обстоятельные работы А. Е. Преснякова[812], Л. В. Черепнина[813], В. А. Кучкина[814]; в настоящее время над этой проблемой работает В. Д. Назаров[815]. Относительно неплохо изучено присоединение Новгородской земли, признававшей с середины XIII в. сюзеренитет великого князя владимирского[816]. Что касается приобретений на землях, не входивших в политическую систему Северо-Восточной Руси, то эта тема до сих пор специально не рассматривалась. Между тем, она во всех отношениях не менее значима, чем вопрос о расширении московских владений в «Суздальской земле». Московское княжество занимало в последней пограничное, юго-западное положение. В 70-е гг. XIII в., когда оно образовалось, к западу от Москвы лежали владения Смоленского княжества, к юго-западу — Черниговского, к югу и юго-востоку — Рязанского и Муромского. За два века, прошедшие с тех пор до освобождения от ордынской власти в 70-е гг. XV в., к московским князьям отошли из состава Смоленской земли Можайск, Ржева и Медынь, из состава Рязанской — Коломна, территории по рекам Протве и Луже, правобережье средней Оки до верховьев Дона, из состава Черниговской — Калуга, Тарусско-Оболенское княжество, временно — Козельское; было присоединено Муромское княжество, а также Мещера (территория между Рязанской и Муромской землями, имевшая этнически смешанное население).

В совокупности названные территории сопоставимы с приращением владений Москвы на «северном направлении» — в пределах Северо-Восточной Руси. При этом их особая значимость заключалась в том, что это были земли, пограничные с территорией Орды (более того, известны случаи присоединения и собственно ордынских владений). А продвижение в западном направлении во второй половине XIV в. создало общую границу Московского великого княжества с Великим княжеством Литовским (после чего ряд территорий — Ржева, Козельск, Любутск — переходили из рук в руки).

Из перечисленных земель обстоятельно изучен только процесс присоединения Ржевы (В. А. Кучкиным)[817]. Предпринята попытка рассмотреть обстоятельства приобретения Мурома, Мещеры, Тарусы и Козельска (С. А. Фетищев)[818]. В отношении приобретения остальных территорий исследователи ограничивались краткой констатацией[819]. Все присоединения на западе, юге и юго-востоке были упомянуты в работе М. К. Любавского, но без анализа механизмов приобретения их московскими князьями[820].

В предлагаемой работе речь и пойдет, в первую очередь, о способах приобретения московскими князьями территорий вне пределов Северо-Восточной Руси («Суздальской земли» — владения потомков Всеволода Великое Гнездо), т. е. о приращении московских владений на западном, южном и юго-восточном направлениях.

Верхний хронологический предел работы — 70-е гг. XV в., время освобождения Москвы от власти Орды[821]. Позднейшие присоединения на западе и юге (бывших территорий Черниговской земли, Смоленска, Рязани) происходили в иных условиях — производились уже суверенным государством, и относительно хорошо изучены[822].

Несколько слов о термине, вынесенном в заглавие работы. «Примыслами» именовались приращения территорий, преимущественно вне отчинных княжеских владений[823]. Это могли быть присоединения самого разного масштаба — от великого княжества (Нижегородское) до отдельного села. Из рассматриваемых в работе приобретений «Примыслами» прямо названы в источниках Муром и Козельск[824].