Бешеная скорость

Он хотел было ответить, но внезапно ощутил сладковатый аромат летних цветов, который подействовал на него, как самый настоящий дурман. Ему казалось, что он находится всего в нескольких дюймах от самого прекрасного и благоухающего цветка на свете, безвозвратно забравшего у него способность говорить, мыслить и двигаться. Дилан почувствовал, как небольшая ладонь легла на его грудь, и это заставило его мгновенно напрячься. Тоненькие пальчики дрожали, и он слышал неуверенное дыхание так близко, что его сердце отчего-то начало стучать, как сумасшедшее. Её нежные руки стали медленно огибать рельефы на его груди, поднимаясь все выше и выше, а затем коснулись обнаженного участка на шее. Дилан дернулся, словно от огня, и хоть её пальцы и были прохладными, ему казалось, что они жгут с неистовой силой. Его дыхание участилось, когда он почувствовал, что её лицо находится до невозможности близко, и осознал, что должен остановить это безумие. Прямо сейчас. Иначе будет слишком поздно.

- Перестань… - он не узнал собственного голоса, когда выговаривал эти слова. – Ты должна остановиться.

- Не волнуйся, - шепотом произнесла она,- я не боюсь.

Её мягкие руки коснулись его лица, и она крепко, но до безумия нежно сжала его в своих ладонях. Дилан ощутил её горячее дыхание на своей коже, а затем и прикосновение её губ. Всего мгновение и он полностью потерял над собой контроль. Он знал, что так нельзя. Знал, что эта была та самая черта, которую он не должен был переходить. Но рядом с ней все его убеждения разлетались на миллионы мельчайших осколков, уступая место тому, что он называл полнейшим безрассудством.

Дженнифер запустила свои пальцы в его волосы, и Дилан инстинктивно сильнее прижал её к себе. Его язык проник в её рот. Властно. Настойчиво. По-хозяйски. И она невольно и тихо застонала.

Твою мать, что же он творил… он целовался с сестрой своего лучшего друга, которая была ровесницей его Сары. Его маленькой Сары, до которой докоснись хотя бы пальцем такой парень, как он – Дилан убил бы его, совершенно не задумываясь о последствиях. Но Господи, кто бы знал, как эта искусительница действовала на него! Да, ей было всего пятнадцать, и целовать её вот так он не имел никакого права, но твою же мать…

Макс выбил бы ему все зубы, если бы застал за этим занятием, и был бы абсолютно прав.

Он был бы прав…