Бешеная стая

– Да, да, да, – ответила она на каждый из моих вопросов.

– Комментарии ко второму снимку. Готовы? Через несколько мгновений, когда он докурит сигарету, он бросит ее в топку, в которой горит синим пламенем его товарищ. Так в банде расправляются с отступниками.

Зоя хотела мне возразить, но я перебил ее жестом руки:

– Я знаю, что вы хотите мне сказать. Ваш друг нежный, любящий, искренний, самоотверженный, умный, культурный, образованный.

– Именно так.

– Вы знаете его с этой стороны, но ничего не знаете о его темной стороне.

– Хорошо. Если он такой, каким вы его описали, насильник и убийца, почему вы спасаете его?

– В таких делах ста процентов гарантии маловато, – честно ответил я.

Зоя усмехнулась:

– Не рассчитывайте на мою помощь. Я не стану выбивать из-под него стул. И мне все равно, кто из вас двоих вяжет петлю, а кто мылит веревку.

– Вот поэтому мне и нужны дополнительные проценты. Слышали о судебной ошибке?

– Я поступлю проще: сегодня же спрошу у Юрия о его темной стороне.

– Не ошибитесь, – предостерег я Зою. – Ведь он живет двойной жизнью, обманывая жену, и почему бы ему не обмануть вас? Он искусный притворщик. И с этой его отнюдь не светлой стороной вы знакомы. Я бы сказал – близки.

Она резко встала и вышла из номера. Из номера, за который я заплатил одиннадцать штук. И я твердо решил принять ванну, несколько раз сходить в туалет, залапать зеркало, измять простыню, вытереться шторой и украсть полотенце. Но прежде дождаться Зою.

Она вернулась через минуту. Возможно, к этому ее стимулировал внезапно появившийся портье. Она буквально юркнула в гостиную. Еще минута, и она пригубила розовое вино, стоя у окна. Она изменила свое отношение ко мне; в какой-то мере я не был для нее чужим. Я проник в ее интимную жизнь, и ей с этим придется смириться.

– Мне действительно стало не по себе. Когда я очутилась одна в коридоре, за спиной почуяла чье-то холодное дыхание. Это вы вселили в меня страх, неуверенность. Я начала сомневаться в том, что минуту назад считала надежным.

Мне было странно слышать ее голос. Раньше я видел ее издалека, как в немом кино, она что-то говорила, но слов я разобрать не мог, а если честно, то не хотел, потому что ее слова были адресованы другому человеку, моему сопернику.

– Вы можете дать мне совет: что мне делать? Я плохая актриса и не смогу притвориться. Он вытянет из меня правду.

За последние несколько дней уже вторая женщина спрашивала у меня совета. Становлюсь знатоком женских душ, хмыкнул я.

– Не встречайтесь с ним. Раньше вы отказывались от встреч?

– Да. Последний раз, когда мне нужно было проведать сестру. Она живет в другом городе и прикована к инвалидной коляске.

– За ней присматривает ваша мать?

– Сестра замужем, за ней ухаживает ее муж. Может быть, мне действительно уехать к сестре?

– Мне бы этого не хотелось.

Она надолго задержала на мне свой взгляд… Мы некоторое время молчали.

– Мы можем снять часть вопросов, если установим алиби вашего друга. С твоей помощью.

– Да, мы можем перейти на «ты», – согласилась Зоя.

– Отлично. Итак, ты можешь вспомнить, встречалась ли ты с ним 21 мая?

– Ого, как давно… – Она покачала головой и поправила прическу так полюбившимся мне жестом. – Трудно вспомнить. А что произошло в этот день?

– Двойное убийство. Убили жену и сына моего нового клиента.

– Какой был день недели?

– Суббота.

– По субботам мы точно не встречались. Суббота, шутил он, – семейный день. Выходные он проводил с женой.

Она подошла к столику, сама себе налила вина.

Я назвал ей дату, когда «резервуарные псы» зажарили Шатена.

– 24 октября прошлого года? – она покачала головой. – Не могу вспомнить.

– Еще одна дата: 17 июня 2009 года. В этот день была убита официантка из «13 стульев» Ольга Губайдуллина. Этот день приходится на среду.

И снова отрицательный жест: она не помнила.

Видя ее нерешительность, вызванную бесконечными сомнениями, я сказал:

– Тебе необязательно сегодня идти домой.

Она усмехнулась в ответ на мое предложение разделить с ней постель:

– Я понимаю. Но спать я здесь не буду.

На следующий день я, вспоминая райскую атмосферу «Клуба 27», опустился в самый ад: тесноватое помещение, приглушенный свет, слабые голоса, острый запах спирта, удушливый – табака. Я сидел в баре, тогда как такая атмосфера подошла бы туберкулезному диспансеру. Мой мобильник пискнул в очередной раз: прошел еще один час. И в общей сложности я просидел в «13 стульях», поджидая Вадима, два часа ровно.

Я подозвал официантку.

– Позвони Вадиму. Или дай мне его номер телефона. Или адрес. Дело важное, понимаешь? Я его уже третий час жду.

– Значит, дело не срочное. Еще пива?

– Налей себе за мой счет – может, подобреешь.

Я порыскал глазами в поисках Розового. Я бы помог ему загрузить эту наглую бабу в машину и отвезти на дамбу.

Да, дело может подождать, эта официантка с бейджем «Светлана» права, и мне нечего дергаться. Но я повторился: Вадим был единственным человеком, кто мог опознать Розового.