Бешенство небес

Укуй заскулил, согнулся, прижавшись лбом к граниту, зажмурил глаза и прикрыл голову руками, желая отгородиться от этой картины, спрятаться: с перепугу туземец решил, что если он не видит, то и его не видно.

– Эй! – прозвучало сверху.

Он застыл.

– Сюда смотри! – повторил тот же голос.

Принадлежал он, без сомнения, преторианцу, который, как выяснилось теперь, являлся еще и повелителем демонов... ну да, конечно, ведь именно демоны и помогли ему расправиться со всей командой, сообразил вдруг Укуй, а как же иначе? Никакой человек в одиночку не смог бы...

К спине его прикоснулось что-то мягкое и теплое. Туземец всхлипнул. А потом, внезапно осознав, что именно дотрагивается до него, застонал от ужаса, перевернулся на бок и наконец глянул вверх. Демон отплыл немного и снизился, так что щупальца согнулись, сундук опустился на риф. Преторианец хмуро рассматривал хромоногого.

– Убей Укуя... – вдруг прошептал тот в порыве отчаянной смелости. – Убей, но не мучай!

– Мне твоя жизнь не нужна, – прозвучало в ответ.

Несколько мгновений туземец пытался осознать услышанное.

– Не нужна... А те?

– Кто? – спросил преторианец.

– Онолонки. И капитан. И тот, кривой... Камека... Все?

Собеседник слегка пожал плечами.

– Не хотел убивать. Они мне мешали. Убили бы меня, если... Слушай, Укуй. Я сейчас улечу, а ты будешь дожидаться здесь. Тебе все равно в одиночку с ладьей не управиться. Но ты мог бы на лодке... Так я их продырявил, понял? Еда есть, значит, сиди на ладье и жди. Скоро или я назад прилечу, или люди здесь появятся. Я их предупрежу о тебе, чтоб не обижали. Будешь помогать им.

Укуй с самого начала этой речи кивал так, что чуть голова не отваливалась. По лицу его расползалась пока еще несмелая, но очень заискивающая и глупая ухмылка: туземец наконец осознал, что, быть может, повелитель демонов и не убьет его.

– Суладар хорошо знаешь? – внезапно спросил тот.

Лежащий на камнях еще некоторое время продолжал кивать, затем перестал, испугавшись, что разозлит преторианца.

– Да! – почти выкрикнул он, становясь на колени. – Укуй знает, Укуй много лет плавает!

– Когда незнакомые люди сюда доберутся – покажешь им, где Маумау. Тот остров, на котором гварилки живут. Знаешь его?

– Да, да, да! – кивал Укуй восторженно.

Преторианец оглядел его и шевельнул плечом. Хромоногий теперь испытывал такую благодарность к пощадившему его, что на глаза выступили слезы. На протяжении разговора, пусть вначале он и был очень напуган, а после ошалел от радости, Укуй кое-как рассмотрел демона. Помимо трубы, усов и щупалец, была еще одна интересная подробность: вытянутое тело перетягивали тонкие ремешки, между которыми плоть вздувалась пузырями. Казалось, ремни состоят из того же материала, что и труба, но, будучи тонкими, они и более гибкие. Те два отростка, которые Укуй поначалу принял за уши, были просто кожаными полукругами, стоящими торчком по бокам тела. Снизу гладкие, сверху они заросли не то бледно-зелеными волосками, не то мхом. Туземцу показалось, что ворсинки чуть светятся. Когда демон снизился, Укуй увидел складки, в которые были вложены запястья преторианца. Теперь, когда тот шевельнул плечом, тварь отлетела в сторону от сундучка, так и оставшегося стоять на рифах, и опустилась еще ниже.

Повелитель демонов спрыгнул с нее – длинное тело качнулось, внутри что-то булькнуло – и шагнул к сундуку. Частично освободив его от сетки, раскрыл крышку, покопался внутри и швырнул к ногам туземца что-то, блеснувшее в лучах светила. Укуй в первое мгновение не поверил своим глазам, а потом робко взглянул на преторианца, который уже вернулся на спину демона.

– Возьми себе.

И после этого он улетел, захватив сундук. Но Укуй не глядел вслед – он пялился на драгоценную статуэтку ратника Сближения, глазами которого были два небольших алмаза. В голове туземца кружился теплый искрящийся смерч из недоумения, недоверия и радости: он не только выжил – он разбогател!

* * *

Кто-то схватил ее за лодыжку и дернул так, что Арлея растянулась во весь рост, с головой уйдя в облака. Она брыкнула ногой, пяткой ударила во что-то мягкое, захлебываясь, визжа от страха, но вместо крика издавая лишь приглушенное бульканье, потому что эфирный пух забил рот, – и все-таки сумела вырваться. Привстав, увидела множество уродливых силуэтов в ярком дневном свете, размалеванные рожи, немытые патлы, горбатые спины, сплющенные или, наоборот, распухшие головы... серапцы, но не те, что похитили Смолика, – здесь были только мужчины. Должно быть, раньше они прятались в облаках, а теперь вынырнули вокруг путешественников и напали на них.

Но Арлею они упустили. На боцмана и юнгу разом набросилось сразу по несколько дикарей, а за девушку взялись всего двое, и они не ожидали отпора. Впрочем, позже она призналась сама себе, что отпор этот был вызван не решимостью и смелостью, но страхом.