Бешеный куш

Гущин аккуратно разложил перед четверкой фотографии талышей. В углу каждой фотографии были выведены белым фломастером имена, фамилии и клички: «Вагиф Саидов — Сулик», «Мамед Абдуразаков — Мамо», «Зейнулла Алиев — Зорик», «Таллят Ибрагимов — Слон».

— Основной приметой для вас, которая укажет, где могут находиться захваченный и захватчики, должен быть зеленый автомобиль марки «Додж-Караван» номер 87–69 МОБ, — сказал Гущин. — Ориентируйтесь на него. Мы думаем, этот автомобиль должен быть там. Мы своими силами местность не проверяли, чтобы не спугнуть захватчиков.

Николай кивнул:

— Понятно. Зеленый «Додж-Караван» номер 87–69 МОБ. Как мы должны действовать, товарищ офицер?

— Действовать вы должны так. Во-первых, крайне нежелательно, чтобы во время операции вас кто-то заметил. Придите и уйдите, как тени. Если же это не удастся и вас кто-то заметит, он должен подумать, что вы криминалы. Братва. Понятно?

— Понятно, товарищ офицер.

— Далее. Если вы обнаружите, что захваченный, к несчастью, мертв, вы должны постараться взять захватчиков живыми. И доставить вместе с телом захваченного туда, куда укажет он, — Гущин кивнул на Дерябко.

— Ясно, товарищ офицер. А если мы обнаружим, что захваченный жив?

— Если вы обнаружите, что захваченный жив, — с самого начала ведите по захватчикам огонь на поражение. Эти люди миндальничать не любят. Если обстоятельства позволят, одного захватчика возьмите живым. Вообще, по легенде, на месте операции вы должны оставить точно такой след, который оставляют после расправы криминалы. Точно такой.

— Понятно, товарищ офицер.

— Знаете, что это за след?

— Да, конечно. Контрольные выстрелы в голову, следы пыток. Трупы укладываются рядом, в закрытом помещении. Я правильно понял?

— Совершенно правильно. Когда с захватчиками будет покончено, оставьте трупы именно в том положении, как вы описали. И с нужными следами. Захваченному, если потребуется, окажите немедленную медицинскую помощь. Выполняйте все его требования.

— Будет сделано, товарищ офицер. Какие-нибудь еще указания будут?

Помолчав, Гущин сказал:

— Пожалуй, нет. — Посмотрел на часы. — Сейчас ноль часов одиннадцать минут. Приступайте. С этого момента вы поступаете в его распоряжение.

Встретив взгляд Николая, Дерябко кивнул:

— Пошли.

Спустившись вниз, четверо снова забрались в фургон грузовичка «Россоюзпечать». Дерябко залез в фургон вместе с ними, сказал:

— Сейчас едем на место. Машину я остановлю в лесу, в секторе карты «Б-4». До всех трех объектов хода оттуда — от полутора до трех километров. Когда вы уйдете, я буду ждать вас в машине. Ждать до упора. В любом случае, удачном или неудачном, возвращайтесь к ней. Ясно?

— Ясно, товарищ офицер, — сказал Николай.

— Тогда все. Поехали.

Выйдя из фургона, Дерябко закрыл дверь, сел за руль, развернулся — и направил машину в сторону Можайского шоссе.

Примерно через полчаса фургон оказался в районе Одинцова. Шоссе выглядело пустынным, машин было мало. Проехав немного и выбравшись за границы поселка, Дерябко у указателя «Баковка — 5 км» сбавил ход и, выключив фары, повел грузовичок на первой скорости, вглядываясь в лес, темневший с левой стороны шоссе. Узнав по одному ему известным приметам место, свернул налево, через осевую, и, мягко перевалив через придорожную канаву, углубился в чащу. Выключил мотор. С минуту сидел, прислушиваясь.

Стоявшая вокруг тишина лишь изредка прерывалась шумом проносящихся по шоссе машин. Ночь была холодной, лунной и светлой, но здесь стояла почти абсолютная тьма. Свет фонарей с шоссе в гущу не доходил, лунный свет поглощали ветки. Можно было различить лишь очертания некоторой части деревьев и кустарников, на которые падал слабый отсвет луны.

Посидев, Дерябко осторожно открыл дверцу кабины. Сошел на землю. Обойдя машину, которая почти полностью сливалась с окружавшей ее темнотой, взялся за ручку задней двери. Открыл ее.

В проеме двери было темно, но в слабом отсвете луны он смог увидеть лицо Николая. Осназовец сидел на корточках у открытой двери и взглядом спросил: что? Дерябко ответил жестом большого пальца, направленного вниз, что означало: можете выходить. Не оборачиваясь, Николай поднял руку, и почти тут же он и еще трое с рюкзаками за плечами, не издав ни одного звука, оказались на земле. Показав рукой направление, где находились объекты, Дерябко кивнул. Николай кивнул в ответ — и через несколько секунд четверо бесшумно исчезли в темноте.

Расставшись с Дерябко, они некоторое время пробирались в кромешной тьме сквозь сухой облетевший кустарник, ухитряясь при этом не издать ни звука.

Наконец, когда двигавшийся первым Николай, выйдя на небольшую полянку, поднял руку, остановились. Сели на землю — и начали разбирать рюкзаки.

Руки всех четверых двигались при этом почти автоматически. Большинство вещей, которые они вынимали из рюкзаков, были сделаны из металла или стекла, но, когда они появлялись, чтобы потом занять свои места на плечах или поясных ремнях, в воздухе не раздавалось ни малейшего стука или звяканья.