Бешеный медведь

Корабль наполнился шумом и грохотом…

«Ковыряющий в носу» смог подобраться к жертве почти вплотную. Почему этот контейнеровоз шел в столь опасном районе так беспечно — можно было только гадать. Впрочем, вряд ли гадание тут бы помогло. Скорее всего, тот, кто сообщил Быку маршрут и координаты корабля, двигающегося в таком беспечном одиночестве, позаботился еще и о том, чтобы жертва слегка ослепла…

— А ну-ка, пальни им по курсу, — приказал Ханс канониру. Тот послушно навел визир и надавил на тангенту. «Ковыряющий…» встряхнуло. Слюнявый поморщился. Откат был жутко несогласованным.

— А?.. Где?.. Что?.. Неизвестный корабль, мы — научная экспедиция «Макнамара сайенс фаундейшн». Я требую…

— А не заткнуться ли тебе, парень? — ласково осведомился Ханс. Вопли с жертвы прекратились. — То-то, — одобрил Ханс, — будь таким же послушным и сохранишь себе шкуру. А теперь — слушай дальше. Здесь «Ковыряющий в носу», говорит капитан. У вас есть двадцать минут, чтобы загрузиться в вельбот и покинуть судно. Если мои абордажники по истечении этого срока обнаружат на борту хоть одну живую душу — она тут же станет мертвой.

— Но… капитан, дальность полета нашего бота не позволит…

— Все она позволит, — рявкнул Сопливый, — держите курс семьсот тридцать шесть и через пару дней окажетесь в зоне действия таирских ретрансляторов.

— Но нас почти семьдесят чело…

— А мне чихать — сколько вас! — заорал Ханс. — Потерпите. Впрочем, можете оставить лишних на борту. Обещаю поспособствовать. И напоминаю, двадцать минут уже пошло!..

Когда точка вельбота скрылась за обрезом обзорного экрана, старший абордажной команды вызвал Слюнявого.

— Кэп, да тут просто пещера Аладдина! Сердечники, белье, термосы с вадиколом! Одних «Джавелинов» шесть дюжин штук. А расходными картриджами климатизаторов набиты аж два контейнера!

— Ты там не очень-то потроши. А то Бык башку оторвет, — добродушно отозвался Слюнявый. А что, было отчего прийти в благодушное расположение духа. Операция прошла без сучка, без задоринки. И такой богатый улов!

— Да я аккуратно, — пообещал старший, — так, по мелочам. И картриджи прихвачу. А то от этой вони уже блевать тянет…

Слежку Касьян засек сразу, как «пробил» пропуск на выход и вышел из проходной «Мэджик оксиген». У поворота на Риджен-стрит был припаркован здоровенный глидер модели «Айшахи-люкс», каковых в этом задрипанном районе отродясь не встречалось. За исключением как у некоторых, совершенно конкретных личностей. Касьян исподлобья покосился на него (что было совершенно безопасно, поскольку то же самое делали все выходящие из проходной) и тронулся в путь привычным маршрутом. К ближайшему пабу. А как еще, позвольте спросить, может проводить вечер после тяжкого трудового дня истинный уэльсец, да еще выходец со свободного Кардиффа?

Не успел он свернуть за угол, как глидер приподнялся над мосювой и тихонько тронулся следом. За ним. Это Касьян понял совершенно точно. Но вот простой работяга Морган Кадоген понять этого не мог ни под каким видом. И потому Касьян продолжил прямолинейное движение вперед по улице, которое должно было закончиться у дверей паба «Старина Пак», дешевой забегаловки, где отчего-то подавали вполне приличное пиво и дерьмовый, но совершенно оправдывающий свою цену эль… ну и полный набор дешевых американских виски, естественно. Должно было, но не закончилось. Потому что когда до заветной двери осталось всего две дюжины шагов, сзади хлопнула дверь глидера и послышался негромкий голос:

— Эй, Кадоген…

Касьян остановился. Медленно обернулся. Громила, стоящий перед ним, был ему незнаком.

— Ну?

Громила усмехнулся:

— Мистер Экрой тобой недоволен.

Касьян наморщил лоб и потерся о плечо небритой щекой:

— Ну и че?

Громила удивленно вскинул брови:

— Ты что, не знаешь, кто такой мистер Экрой?

— Не-а.

— Ай-яй-яй. Я предполагал, что вы на этом своем Кардиффе все поголовно тупицы, но даже не подозревал, что настолько.

— Чего? — Касьян выудил руки из растянувшихся карманов и стиснул кулаки. Громилу этот жест только позабавил.

— Мистер Экрой просил тебе напомнить, что долги надо отдавать.

Касьян вновь сморщил лоб, будто бы в великом интеллектуальном напряжении. Потом лицо его слегка прояснилось, и он угрюмо буркнул:

— Отдам я. С получки.

— Тебе было сказано к вечеру.

— Ага. А жить на что?

— Согласись, это чисто твои проблемы, — миролюбиво заметил громила, — а сейчас поищи, может, у тебя в карманах найдется что-нибудь на первый взнос.

— Нет у меня ничего, — угрюмо буркнул Касьян.

— Кадоген, Кадоген, — с легкой ленцой покачал головой громила и двинулся вперед, — неправильный ответ…

Очнулся Касьян оттого, что кто-то лил ему воду в рот. Он фыркнул и закашлялся.

— Вот черт!

— Да уж… — раздался сбоку знакомый голос. Касьян скосил глаза:

— Дик, а ты откуда?