Бешеный мир

Пару минут Ананас разглядывал снимки, что-то бурча себе под нос — видимо, проклиная вполголоса запечатленных на них копателей. Я тоже краем глаза посматривал, что он там изучает. Все изображения являлись довольно четкими и высококачественными. Это было заметно даже несмотря на то, что фотографии побывали в руках зомби. Такие кадры точно были сняты не на бегу и впопыхах кем-то из пробравшихся к Котловану экстремалов. Подброшенный семейству Равиндера компромат на Шармилу собрали, используя профессиональное оборудование. И так педантично, словно фотограф сам присутствовал среди тех копателей. Хотя, последнее, конечно, исключалось — все крупные планы здесь делались издали, с помощью сверхмощного объектива. Что вовсе не снимало закономерно возникающие вопросы. Наоборот — лишь добавляло новые.

Царица Копателей, она же Матерь Поводырей и Земляная Ведьма… Личность легендарная, но не мифическая, поскольку свидетельств ее существования — тех, что заслуживали доверия, — накопилось достаточно. Чего нельзя сказать о приписываемых ей людской молвой чудесах и злодействах. Она не летала по миру, наводя порчу на скот и посевы, не высасывала у чисторуких кровь и не отравляла воду в колодцах. Также никто не мог подтвердить (как, впрочем, и опровергнуть) слухи о том, что Царица живет в Большом Кремлевской дворце и взирает на Котлован с тех кремлевских башен, которые еще в него не рухнули. Не исключено, что она там бывала, но этому утверждению противоречила сама природа копателей. Они не нуждались в крове над головой, даже когда их поливали дожди и засыпал снег. Хотя от теплой одежды они не отказывались, поскольку сильные морозы были для них губительны. Да и к источникам огня в холодные времена года зомби всегда тянулись. Особенно если среди них затесывался профи, помнивший, как разжигать этот самый огонь.

На фотографиях Шармила была одета опрятнее, чем среднестатистический копатель. Но это лишь потому, что ей не приходилось самой участвовать в раскопках. И находилась она не в Кремле. Я знал Москву не так хорошо, чтобы определить по фону, где конкретно фотограф застал сестрицу Равиндера. Место это, судя по всему, располагалось в районе площади «Трех вокзалов». А судя по высоте, откуда Шармила взирала на Котлован, я бы предположил, что она и окружавшие ее поводыри (их тоже можно было безошибочно опознать по «аристократической» одежде) расположились на террасе какой-то сталинской высотки. Либо той, что стояла на площади Красные ворота, либо гостиницы «Ленинградская». На это обстоятельство указывали попавшие в кадр, террасные перила с декоративными башенками — как правило, на современных московских зданиях такие не делали.

Матерь Поводырей и двенадцать ее «деток», больше половины которых, к слову сказать, были заметно старшее нее, стояли на террасе с остекленевшими глазами, словно истуканы. Я мог бы подумать, что все они хранят молчание, если бы не знал, что члены высшей касты копателей умеют общаться друг с другом телепатически. Либо каким-то иным бессловесным манером, но связь между ними определенно наличествовала. И язык, на котором она велась, был намного сложнее языка обычных зомби.

С какой целью чертова дюжина нерядовых копателей взобралась на верхотуру? Вряд ли я определил бы это, даже если бы сам их фотографировал. Зато я определил по снимкам кое-что другое. Сначала мне показалось, что фотограф запечатлел Шармилу и компанию с крыши другого стоящего неподалеку здания. Но когда я напряг память, то вспомнил, что в направлении, откуда велась съемка, нет построек, сравнимых по высоте с вышеупомянутыми. А тем более таких, что позволяли бы наблюдать за этой террасой с более высокой позиции.

Из всего этого следовало, что Царицу Копателей снимали не со здания, а с вертолета. Что превращало историю изготовления этого компромата в еще более загадочную, ведь организовать такую аэрофотосъемку в наши смутные времена являлось чертовски накладно и затруднительно.

— Вы выяснили, кто сделал эти снимки и отправил их вам в Пенджаб? — поинтересовался я у сикха, продолжая то и дело поглядывать на перебираемые Ананасом фотографии.