Бешеный мир

Через три недели работники карантинных центров расписались в своем бессилии и перестали отлавливать копателей в эпицентре беспорядков. Это было разумное и своевременное решение. С некоторых пор на Трубной площади и в ее окрестностях все перевернулось с ног на голову: не санитары охотились на психов, а психи гоняли явившихся по их души санитаров. Зомби были невосприимчивы к слезоточивому газу и холодной воде из водометов, а резиновые пули отскакивали от них, как от стенки горох. К тому же все чаще среди них попадались индивидуумы, обладающие нехарактерной даже для буйных психопатов силой и агрессией. Это были как правило молодые копатели крепкого телосложения, которые до своего помешательства активно занимались спортом или тяжелым физическим трудом. Если такая ходячая машина смерти подбиралась к своей жертве на расстояние удара, ту не спасало даже огнестрельное оружие. «Берсерки» — так впоследствии обозвали этих копателей, — продолжали драться, даже заполучив в грудь целый автоматный магазин или потеряв пару конечностей. Да что там — даже лишившись головы, тело берсерка еще какое-то время рвало и метало вокруг себя все, что попадало ему под руку. А окончательно умирало лишь после того, как теряло всю кровь или его разрывало на части.

За нескончаемыми атаками на полицейские укрепления было не сразу замечено, что многие зомби стали заниматься тем, что им запрещали делать, не пуская в метро. А именно — рыть землю голыми руками. При той неистовости, с которой копатели взялись за работу, немудрено, что она начала у них спориться. Когда же на это обратили пристальное внимание, Трубная площадь (которую в Сети уже окрестили Трупной) и бульварные аллеи были покрыты глубокими рытвинами. А также кровью тех, кто ковырял асфальт своими изувеченными пальцами. Но для зомби это были сущие пустяки. По крайней мере, в дальнейшем история не знала ни одного копателя, скончавшегося от подобных ран или заражения крови.

Всем наблюдающим за московскими событиями было очевидно: падения полицейских заслонов на Трубной — всего лишь вопрос времени. Причем самого ближайшего.

Так оно и случилось. Ежедневно усиливающийся натиск зомби вынудил защитников станции отступить. Но прежде чем они сдали позиции и эвакуировали последних обитателей близлежащих зданий, все входы на «Трубную» были залиты бетоном. И когда орда безумцев заполонила отданную ей на поругание площадь, а также окрестные кварталы, бульвары и улицы, она наткнулась на внушительный бетонный саркофаг. Его уродливый серый купол возвышался на месте некогда стоявшего там памятника. И этот барьер копатели при всем старании не смогли бы ни своротить, ни разбить, ни тем более процарапать ногтями.

А отступившая полиция сформировала новое кольцо укреплений в радиусе примерно трехсот метров от саркофага. Только оно было сооружено уже с другими целями и являлось, так сказать, односторонне-проницаемым. Все рвущиеся к Трубной зомби пропускались через защитный периметр совершенно беспрепятственно. Но если они вдруг решали вырваться обратно — например, в поисках еды, — их либо отлавливали, либо, в случае особо дерзких и опасных прорывов, уничтожали.

Прорывы случались даже несмотря на то, что копатели не испытывали нехватку в продовольствии. Оно, а также бутылки с водой, доставлялось им ежедневно на специальных бронированных грузовиках. Те регулярно въезжали в карантинную зону и сгружали автокранами поддоны, на которых стояли контейнеры с продовольствием. Которое тут же растаскивалось вечно голодными от усердной работы безумцами. И хоть его, на первый взгляд, хватало на всех, включая новоприбывших, многие зомби все равно не утрачивали желания добыть себе пищу самостоятельно. Что им уже категорически воспрещалось, и ничем хорошим это для них не оборачивалось.

Разумеется, что ни о каком свидании зомби с родственниками не могло быть и речи. Некоторые вконец отчаявшиеся граждане убедились в этом на своем горьком опыте, проникнув за ограждение, дабы увидеться со своими обезумевшими близкими. Увы, ни разу великая сила любви не сокрушила барьер безумия, отделяющий копателей от их психически нормальных жен, детей, родителей, братьев и сестер. Редко кому из этих безутешных родственников посчастливилось убежать от набросившихся на них психов и вернуться обратно целыми и невредимыми. Психи всегда безошибочно определяли в своей среде «чисторуких» чужаков и не питали к ним ни капли жалости или сострадания.

Все благоразумные люди из числа ищущих свою родню довольствовались информацией, которую получали в созданном для них, специальном справочном центре. Военные фиксировали на видеокамеры пересекающих периметр копателей и потом устанавливали их личности. А, установив, предоставляли их родственникам бесплатные гостиницы, где они могли проживать неограниченное время на полном соцобеспечении. Само собой, что если зомби не добирался до Трубной, пропадая без вести по дороге к ней, то жилплощадь и бесплатное питание его родне в Москве уже не предоставлялись.