Бешеный прапорщик

— Простите, господин полковник! — мне не слишком понравилась обрисованная перспектива. — Если я правильно понимаю, на данный момент крепость обречена. И кто бы ни взял на себя командование, результат будет один – капитуляция и плен.

— Да, подпоручик… Э, да что там… Сейчас это все уже не имеет никакого значения… Однако, я надеюсь на вашу честность и умение хранить тайну, господа… По прибытии был вызван к генералу Веневитинову. Там еще были некоторые полковые и бригадные командиры. Между нами состоялся разговор о положении дел в крепости. И, в частности, было предложено отстранить коменданта от командования и организовать действенную оборону. Но часть офицеров сослалась на субординацию, часть – на низкую обученность и ненадежное моральное состояние нижних чинов. И сколько бы наш генерал ни пытался их убедить, вывод был сделан один: после того, что наворотил генерал Бобырь, никто уже не может исправить ситуацию. Остается только плен… Господи, дай мне силы испить сию чашу…

— Александр Васильевич, вы ведь уже один раз бежали из плена, — Роман Викторович, кажется, догадался, куда я клоню, и теперь пытается агитировать командира полка. — Зачем опять попадать туда?

— Поясните свою мысль, подпоручик, — Асташев с любопытством смотрит на Берга. — Если вы хотите предложить сражаться дальше, то, боюсь, я вас разочарую. Даже большинство наших солдат, не говоря уже об ополченцах, свыклись с мыслью о плене. Да и смысла в этом я не вижу. Напрасную и бессмысленную гибель людей на свою совесть брать не хочу.

— Извините, господин полковник! — пора вписываться в этот "конструктивный" диалог. — Подпоручик Берг, по-видимому, хочет предложить вам вместе с вверенным полком пробиваться к своим. Я прав, Роман Викторович?

— Да, Денис Анатольевич. Именно это я и хотел предложить.

— Мальчишки… Вы хоть представляете себе, как далеко сейчас линия фронта? До наших передовых позиций около ста километров! Вести полк придется по территории, занятой германцами, которые вцепятся в нас, как цепные псы! И отнюдь не факт, что мы сможем прорвать немецкую оборону!

— Я со своими людьми уже две недели хожу по германским тылам. И ничего особенно трудного в этом не вижу.

— Денис… Анатольевич, сколько у вас человек в отряде? Какое вооружение?

— Около сотни, все вооружены винтовками Маузера, помимо этого десяток ружей-пулеметов Мадсена и шесть трофейных MG-08.

— Ого! Где это вас так снабдили? Я себе в полк не мог выбить пулеметы месяца два.

— В начале лета я получил под командование пограничную пешую сотню в Новогеоргиевске. Вооруженных несколькими берданками. Здесь же, на складе взял "мадсены". Всем остальным, вы не поверите, нас снабдила германская армия.

И все дружно глядят на меня, будто увидели что-то сверхъестественное, приходится объяснять:

— Каждый солдат сам добыл себе оружие в рукопашной схватке. Естественно, под присмотром опытных товарищей. Тем самым, сдал экзамен на право воевать в отряде.

— Однако… Как вы воюете, я посмотрел, — штабс-капитан поворачивается к полковнику. — Александр Васильевич, во время атаки на форт, Денис Анатольевич со своими незаметно зашел во фланг тевтонам…

— И лихим штыковым ударом их обратил в бегство? — в словах Асташева звучит ирония.

— Никак нет! Поставил пулеметы и положил роту германцев. Мы потом собрали сто семьдесят винтовок.

Полковник смотрит теперь на меня с интересом, потом спохватывается и возвращается к теме разговора:

— Вы представляете скорость прохождения колонн? И их длину? С обозами, артиллерией… Это у вас, подпоручик, сотня человек, которых можно спрятать в любом лесу. А у меня в полку – более трех с половиной нижних чинов, полсотни офицеров… Да одних только лошадей сто пятьдесят голов. А обозы с патронами, продовольствием и фуражом? Артбатареи?.. Вы – утописты, господа!

— Если идти несколькими колоннами сначала вдоль Нарева, а потом – Буга, — показываю на висящей на стене карте, — то полк будет двигаться компактно. Сто километров – это три дня пути. Взять с небольшим запасом консервы и фураж, если решитесь бросить обозы, каждому солдату ноша будет по силам. Все попадающиеся по дороге германские части уничтожать, чтобы информация о нашем движении не просочилась к противнику, заодно разживетесь винтовками и патронами. Я со своим отрядом буду работать сторожевым охранением…

— Допустим, а как вы добьетесь разрешения вывести солдат за пределы крепости? Генерал Бобырь вам точно не разрешит.

Ну вот и настало время открыть все карты. Точнее, достать тот заветный листочек, врученный капитаном Бойко.

— Извините, господа, — с этими словами расстегиваю китель, достаю из внутреннего кармана пакет из вощеной ткани. Ножом распарываю нитки, достаю еще конверт из пергаментной бумаги, и уже оттуда на свет Божий появляется "индульгенция". Протягиваю листок полковнику. — Прошу, господа.