Бешеный прапорщик

— А, вот и наш Георгиевский кавалер! Мои искренние поздравления с орденом, Денис Анатольевич! — увидев меня, Бойко радостно улыбается и подходит с командирским рукопожатием, за ним тянутся и остальные. — Да, пока вас не было, мы с Сергеем Дмитриевичем немного побеседовали и, оказалось, что он придерживается примерно таких же взглядов на существующее положение дел в стране. Так что теперь будет нашим боевым товарищем не только по службе, но и в рядах новой Священной дружины. Ситуацию вкратце мы обрисовали, возражений не последовало. Вводите его в курс дела, будет вашим ближайшим помощником и в этом вопросе.

Ну что ж, начальству в данном случае виднее. В том смысле, что Валерий Антонович мне Оладьина и "сосватал". Значит знал, что из себя человек представляет. У меня лично кое-какие сомнения есть, что не все так просто, но пока оставим их при себе, а там будем посмотреть. Во всяком случае – точно не сегодня.

— Слушаюсь, господин капитан! И спасибо за поздравления, господа! Сергей Дмитрич, до завтра подождете? — надо же хоть чуть-чуть поприкалываться над человеком, когда еще возможность выпадет. — А то сегодня день и у вас, и у меня – особенный. Тем более, гости в доме… Нет, если же, конечно, вы желаете…

Оладьин в ответ улыбается и отрицательно качает головой, в смысле, не желает, всему свое время.

— Вот завтра и начнем… Прямо с утренней пробежки, видя лица собеседников, объясняю. — Отдохнули после рейда, расслабились, пора и в норму входить. Тем более, к обеду новые офицеры прибудут. В количестве двух нетренированных организмов. Еще и их подтягивать до общего уровня.

— В качестве кого они у вас будут? Может быть, мне одного отдадите? — Дольский заинтересованно ждет ответа. — Денис, поделись, у меня же только корнет и унтера.

— Я не знаю, на каком уровне их отношения с лошадьми. Но поделиться готов. Один – артиллерист-крепостник, тебя он вряд ли устроит, а вот прапорщика-сапера забирай, пусть твоих драконов учит чего-нибудь взрывать и портить. Но при условии, что общий курс занятий он пройдет. Включая и физкультуру и рукопашку. А так, официально они будут младшими офицерами роты и эскадрона. Реально же – работать по специальности. У нас уже почти трое артиллеристов, можно очень серьезно думать об огневой поддержке операций.

— Хочешь таскать с собой в рейды пушки? Они же снижают подвижность.

— Нет, я говорю про штурмовые действия. В тылу у германцев, если понадобится, мы пушки и так найдем. А вот при прорыве обороны своя артиллерия не помешает.

— Так прорывать-то ее мои драгуны и будут. Значит, и офицеров – ко мне, — Дольский ударяется в фантазии. — Только представь: эскадрон отлично выученных кавалеристов в сопровождении конной батареи трехдюймовок!.. М-м-м!.. Батарея сходу разворачивается, поддерживает огнем атакующих!..

— Господин поручик, спустись с небес на землю! Начинается позиционная война. Какие такие конные атаки? — пытаюсь охладить пыл Дольского. — Прискакали, спешились и поползли. Тихо и незаметно. Скрытно преодолели рядов пятьдесят колючки, попали в окоп, вырезали там все, что шевелится, ползем во вторую линию, там делаем то же самое, дальше в третью, ну и так далее, до самого Берлина.

— Вот всегда так! Вечно, стоит только немного размечтаться, как ты тут как тут, со своими шпильками и подковырками, — Анатоль утрированно огорчается. — Нет, чтоб поддержать товарища!.. Кстати, ползком до столицы Германии, — мы так и за год не управимся. А вот аллюром, за пару недель там будем.

— А ведь вы, Денис Анатольевич, не так уж далеки от истины, — присоединяется к разговору капитан Бойко. — С передовой разведка докладывает, что на левом фланге армии германцы уже вовсю окопы копают и проволоку тянут по десять-пятнадцать рядов. Вгрызаются в землю, как кроты. Вдумчиво и основательно. Так что, Анатолий Иванович, боюсь, что твои мечты так и останутся несбыточными.

— Ну, почему же, Валерий Антонович? Если оборона противника будет прорвана, в образовавшуюся брешь тотчас надо вводить кавалерию, и именно драгун, чтобы расширить и удержать плацдарм для дальнейшего наступления. А им в помощь – артиллерию, не требующую больших усилий при транспортировке. — Дольский разговаривает уже серьезно. — Но я сомневаюсь, чтобы нам передали хотя бы одну трехдюймовку. Их нет, равно, как и снарядов к ним.

— Таких – да, не дадут. Но они не особо и нужны. Громоздкие, тяжелые, скорострельность низкая. Больше мороки, чем пользы. Тебе больше пользы принесут тачанки с пулеметами, — тут уже сам вступаю в спор, пытаясь отстоять вариант, вычитанный когда-то от нечего делать в "Технике – молодежи". — А насчет пушек – на складах Морского ведомства лежит очень много снятых с кораблей пушек Гочкиса. И скорострельных, и револьверных.

— А калибр? Что можно сделать такими снарядами? — не сдается Анатоль. — Немного попугать противника, и все?

— Здравствуйте, господа!.. Позвольте полюбопытствовать, о каких снарядах идет речь? — в канцелярии появляется штабс-капитан Волгин. — Денис Анатольевич, простите великодушно, примите мои поздравления!.. Так о чем вы, господа?