Бешеный Тигр Кровавой Хабанеро (СИ)

— Я и не боюсь, — фыркнул я. — Но он же должен отойти от того места, куда прыгнул.

Выждав полминутки, я скользнул следом за сиамцем и, через несколько томительных мгновений, приземлился всеми четырьмя лапами на что-то рыхлое. Пять секунд, полёт нормальный, а посадка мягкая.

В полумраке загорелись зелёным светом глаза Сагаши. Мы оказались в пещере, на стенах которой были то ли грибы, то ли гнилушки, то ли какие-то самоцветы, но получалась россыпь то ли слабо мерцающих звёзд, то ли глаз. Ага, как те «звездозенки», которые мне приглючились во время отравления.

— Идём, — Сагаши светлым пятном пробежал по пещере и юркнул в расщелину.

— И как мы вернёмся? Ты что, летать умеешь? И ты обманул меня, сказал, что недалеко, и заставил бросить моих людей, — недовольно пробурчал я.

— Они всё равно придут туда же, куда и мы, только верхним, длинным путём, — деловито ответил мне сиамец. — Здесь им не пройти, это только для кошек.

— А, ну ясно, и куда мы идём? — поинтересовался я.

— Мы в «Торидэнэко» — мире-прародине всех кошек, — ответил мне Сагаши. — Пришли.

Когда мы вышли из лаза на улицу, я понял, почему слово «Торидэнэко» у меня вызвало такую странную вязь ассоциаций и не «перевелось», в него сиамец вкладывал слишком много смыслов. И «мир», и «дом», и «крепость», и «прайд», и «территория кошек», и даже что-то вроде «счастье родиться здесь».

Во-первых, тут была ночь. Или что-то похожее на ночь. Потому что небо было зеленоватое и несколько сумрачное, освещение такое удобное: всё видно намного дальше, чем в мире людей днём. Во-вторых, это было сложно передать словами, скорее, ощущение того, что ты дома. Может, во всём виноват этот нежный пьянящий запах валерьянки, не знаю. Но хотелось скакать, прыгать и играть.

В-третьих, вышли мы в саду огромного замка, похожего на кота-сфинкса*. Мы двинулись к этому замку, и я всё же решился спросить.

— Сагаши-сан, а кто такие «Мама-сама» и «Папа-сама»?

— Ты не знаешь? — остановился он, с удивлением посмотрев на меня своими сине-голубыми, как у Наруто, глазами. — Очень странно, что ты не знаешь. Разве твоя мать не рассказывала тебе о Торидэнэко? Эти знания впитываются буквально с молоком, ещё до того, как котёнок впервые видит мир, он уже знает…

— Э… Понимаете, со мной не так давно произошло кое-что, — начал искать оправдания я. — Я чуть не умер. А когда очнулся, то еле своё имя вспомнил. Вообще много чего забыл. Так что, может, мне и рассказывали, но я этого не помню.

— Вот как? — задумался сиамец и присел. — Тогда я расскажу тебе. Место, где мы находимся, называется «Торидэнэко», люди называют его «замком Нэкомата». У нас, кошек, своя иерархия, и восходит она к великому коту-демону Нэкомата-сама, который силой своей создал измерение Торидэнэко и построил свой великий Замок.

— То есть мы сейчас в другом измерении? — уточнил я, почему-то вспоминая о черепашках-ниндзя и «измерении Икс».

— Конечно, разве ты не чувствуешь?

— Э… Да, конечно, чувствую, — решил не вдаваться в подробности я. — Продолжайте, Сагаши-сан.

— Есть «Великие тринадцать» — это дети Нэкомата-самы, двенадцать из них создали шесть великих кошачьих кланов, которые стали прародителями многих живущих в Торидэнэко и в Большом мире…

— А что, тринадцатый без пары остался? — хмыкнул я.

Сагаши опасливо огляделся и понизил голос:

— Тринадцатая, младшая дочь Нэкомата-сама, по слухам, бесплодна и очень опасна. Она даже изменила имянаречению, и сейчас её зовут «Рэйкоку» — «безжалостная», люди называют её «аоимоку-но-бакэнэко» — «голубоглазая демоническая кошка». Но я рассказывал тебе о великих кошачьих кланах и хотел добавить, что есть ещё младшие кланы, которые произошли от великих. Главы каждого клана имеют титул «Папа-сама» и «Мама-сама», как бы в честь прародителей, и к этому титулу часто прибавляется название клана. Например, наш клан называется «Васей», поэтому наши главы будут «Папа-сама Васей», «Мама-сама Васей».

Я хмыкнул, размышляя над тем, что клан, который служил Учиха и Бабушке кошке, называется «клан Васей», созвучно с моим Василием, который меня сюда отправил, но вообще Сагаши вкладывал смысл в название клана, как «одичавший», «дикий».

— То есть, мы «одичавшие кошки»? — уточнил я.

— Да, — кивнул Сагаши. — Наши предки покидали Торидэнэко, разбрасывая своё семя, породнившись с кошками Большого мира. И мы, как их потомки, со временем растеряли свои способности и истинные размеры. Остались только сообразительность и сила, в сравнении с простыми кошками, да родовая память, которая просыпается далеко не у всех представителей нашего клана.

— В общем, в клан Васей можно оптом причислить всех простых кошек, у которых есть кейракукей? — спросил я и уточнил, увидев непонимание на морде Сагаши: — Тех, у кого есть система чакры.

— Да, скорее всего, — кивнул он. — Наш клан даже не удостаивается имянаречения, разве что тех, у кого пробуждается кровь и родовая память. Но из таких только «Папа-сама Васей», «Мама-сама Васей» и четверо их сыновей.

— А они умеют говорить по-человечески? — спросил я.