Бешеный жив!

 - Какими судьбами, Серафим Кузьмич? - Пожимая гостю руку, спросил он.

 - Есть разговор...

 - Слушаю вас.

 - Как продвигается дело о покушении?

 - А мы его закрыли, правда, на время, - ответил подполковник. Заметив изумление на лице гостя, пояснил: - Предполагаемые убийцы мертвы, на заказчика выйти не удалось, других жертв нет. Как бы вы поступили на моем месте?

 - Наверное, аналогично, - кивнул Савелий, - но я, честно признаюсь, пришел поговорить не об этом покушении.

 - А о чем же?

 - Могу задать вам прямой вопрос?

 - В надежде получить столь же прямой ответ?

 - Вот именно.

 - Давайте рискнем: спрашивайте.

 - Горицветова ваши пасут? - спросил Савелий и уставился в глаза подполковника.

 - Допустим, - неопределенно ответил тот.

 - Допустим?

 - Хорошо, наши. А он что, вам пожаловался?

 - Человек, прошедший такую школу выживания, никогда жаловаться не будет, - проговорил Савелий. - Это мои собственные наблюдения. Скажите, Михаил Иванович, неужели у вас нет более серьезных забот в этом благословенном крае, чем охотиться за Романом Горицветовым, первым "русским Вором" на Кавказе? Вам, конечно же, известно, какой беспредел творят здесь "чехи" и другие звери? А вы, вместо того чтобы заниматься ими, наехали на парня, который и поставил себе цель покончить с этим беспределом и наладить мир на кавказской земле...

 - К лицу ли вам такая яростная защита злостного рецидивиста? - не без раздражения спросил подполковник.

 - Во-первых, Горицветов не рецидивист: кому, как ни вам, подполковнику правоохранительных органов, не знать об этом? В приговорах суда это определение не фигурировало, - спокойно возразил Савелий.

 - Ладно, оговорился: не рецидивист, но уголовник, не раз и не два совершавший уголовные преступления.

 - За свои преступления он понес суровые наказания и перед законом сейчас чист, как и любой обычный гражданин страны, - не сдавался Савелий. - А вы знаете, какое детство было у Романа?

 - Не вижу, что его могло бы оправдать. Честно говоря, я бы нисколько не удивился, если бы Горицветов, он же - Роман-Костоправ, он же Роман Ставропольский, пошел и на "мокрое" дело!

 - Начнем с того, что и я, случись мне защищать своих близких от смертельной опасности, защищал бы их любым доступным мне способом, а вы? Неужели бы спокойно оставили безнаказанным того, кто выкрал вашего ребенка или жену и подверг их истязаниям? - спросил Бешеный в лоб.

 - Все зависит от ситуации, - чуть задумавшись, ответил подполковник.

 - Вот именно! - без всякого злорадства сказал Савелий. - Поверьте, Михаил Иванович, Роман очень сильно изменился: он не стремится проливать кровь безвинных. К нему очень много людей обращается за помощью и он, несмотря на то, что ему, как русскому, гораздо сложнее действовать, пытается не прибегать к силе, а разрешать конфликты путем переговоров.

 Подполковник слушал доводы этого странного парня и никак не мог понять, чем он так ему симпатичен. Почему не очень хочется ему возражать? И в какой-то миг он понял: они оба прошли войну, в которой можно было выжить только благодаря смелости. А смелый человек не может быть гнилым изнутри. У этого парня открытый взгляд, умные глаза и завидная убежденность в том, что он отстаивает: с ним нелегко спорить, да и, честно признаться, не очень хочется.

 Такие мысли мелькали у подполковника, а Савелий, успев кое-что узнать о Романе от Широши и пообщавшись лично, принял того всей душой, тем не менее не считал возможным впрямую его защищать: он говорил о том, какие творятся безобразия, о том, как беспредельничал здесь "бесстрашный" капитан Мелидзе, о случаях изнасилования чеченскими боевиками казачьих девушек. Савелий не скрывал своих претензий к местной власти, он будто обвинял и самого подполковника. А тот даже и не попытался возражать: лишь внимательно слушал и явно думал о своем.

 Савелий так до конца и не разобрался, что сыграло большую роль, его ли красноречие или же сам подполковник понимал, что собеседник во многом прав, но в конце их встречи Михаил Иванович крепко пожал ему руку и сказал:

 - Серафим Кузьмич, я бы очень хотел, чтобы и у меня был такой убежденный и верный защитник, который встал грудью за меня перед кем бы то ни было! Обещаю вам, что наблюдение я сниму и присмотрюсь к деятельности вашего подопечного попристальнее.

 Подполковник знал, что его собеседник скорее всего в принципе прав, но как человек при исполнении служебных обязанностей считал необходимым сохранить лицо.

 - Твердо обещаете? - настойчиво спросил Савелий.

 - Слово русского офицера!

 - Вот и прекрасно! Вы еще долго будете в Ставропольском крае?

 - Меня откомандировали на три месяца, а что?

 - Вполне возможно, вскоре мне понадобится ваша помощь... Если, вы, конечно, не откажете...

 Задание, порученное ему Широши, могло потребовать содействия такого человека, как подполковник, прошедшего афганскую войну и наверняка имеющего множество полезных сведений.

 - Надеюсь, моя помощь не будет связана с вышеозначенной персоной? - улыбнулся подполковник.

 - Ни в коей мере... - задумчиво ответил Савелий.