Бешеный

И нет, Ксюша не курила. Никогда. Ни разу не пробовала эту гадость и не стала бы. Сигареты Марка завалялись в сумке и, вспомнив о них, девушка решила проверить реакцию «подопытного», как называет Руса Марик. Хорошо, что сам подопытный не в курсе…

— Идиотка, — вместо тысячи слов, как говорится, но Ксюша не обижалась.

Слишком хорошо знала Дигоева и понимала, что всё его недовольство от любви. Да, он любит её. Вот бы еще сам себе в этом признался…

— Ну если я идиотка и тебе наплевать на меня, то зачем тогда лезешь в мою личную жизнь? Я может познакомиться хотела с тем парнем.

Руслан ударил по тормозам, а девушка чуть не вылетела в лобовое стекло.

— Слушай сюда! — схватил её за шею, обхватив сзади пальцами и притянул к себе, так, что ощутила его обжигающее дыхание на своей коже. — Ещё раз, бля, я увижу рядом с тобой какого-нибудь сморчка — в его гибели будешь виновата ты! Усекла?! — тряхнул так, что из глаз искры посыпались. — А тебя выпорю!

Ксюша саркастически выгнула бровь.

— Да неужели? А почему это мне нельзя с парнями знакомиться? Ты мне кто? Муж? Любовник?

— Потому что ты моя и я для тебя всё! Потому что не дам никому яйца к тебе подкатывать! Ни один ублюдок тебя не коснётся! Читай по губам: НИ-КО-ГДА! — орал так, что закладывало уши, а Ксюша млела, как будто ей в любви признаются.

Хотя это как раз и было признание. Да, вот такое вот необычное… Но это ведь Руслан. Это же Бешеный. У него не бывает наполовину или чуть-чуть. У него всё до потемнения в глазах. И страсть, и ревность, и любовь.

— Тогда докажи, что я твоя. Потому что я не верю.

* * *

— Бесстрашная, что ли? Или думаешь, больно тебе не сделаю? — прошипел, ей в лицо, сильно сжимая подбородок. — Ты меня решила на поводок посадить, Ксюша? Не боишься, что…

— Не боюсь, — нагло перебила и вывернулась из его рук. — Ничего ты мне не сделаешь!

У Руслана даже дар речи пропал. На дёргающийся глаз даже внимания не обратил. С появлением в его доме девчонки — это стало нормой.

И ведь права, зараза малолетняя. Она, пожалуй, единственная баба в мире, которой он позволяет практически всё. Разумеется, в пределах разумного. А может это он ещё живёт в своих иллюзиях, а глаза откроет — Ксюша уже на шее сидит и ножки свои свесила.

— Ладно. Хочешь доказательств? Будут тебе доказательства.

Вдавил педаль газа в пол и рванул с места так, что задымилась резина.

ГЛАВА 10

1 декабря 2028 г., 19:30

Марина устало вздохнула и, прислонившись к стене, посмотрела на мужчину, что сидел прямо на бетонном полу подъезда, оперевшись о стену. Похоже, Антон был пьян. Закрыв глаза, он обнимал полупустую бутылку с коньяком и даже чему-то улыбался.

— Ты опять пришёл, — констатировала со вздохом и достала из сумочки ключи. — Целый месяц таскаешься, сколько можно, Антон? Теперь ещё и пить начал.

Пьяно икнув, он открыл глаза и уставился на Марину замутнёнными зрачками.

— Сука ты, Марин. Я же люблю тебя… А ты… За что ты меня бросила, а? Потому что я интеллигент, а не быдло с бандитскими замашками? Так я же для тебя… Для тебя старался, сука. Чтобы тебе хорошо, — он склонил голову, по-видимому, засыпая.

— Просто иди домой, Антон. Проспись. И не приходи больше, а то полицию вызову. Соседи жалуются.

Марина открыла дверь и уже было шагнула через порог, но Антон неожиданно вскочил и, покачиваясь из стороны в сторону, бросился за ней. Очень резво, надо заметить, для пьяного человека.

— Полицию?! А чего не Дигоева своего сразу, а?! Ты же сохнешь по нему до сих пор! Может из-за него ты и бросила меня?!

Антон был единственным, кто знал об отношениях Бешеного и Марины практически всё. В своё время она сама ему поведала и никогда даже предположить не могла, что пожалеет об этом. И дело тут даже не во врачебной тайне. Дело в доверии, которое тут же испарилось.

— Уходи, Антон! — рявкнула, указав пальцем на лифт, на что мужчина оскалился.

— Ты такая же! Такая же, как и все! Я думал, ты другая, а ты шлюха, как и все они! Я избавлю мир от вас! Сука! — Антон замахнулся, а Марина только и успела, что вскрикнуть и, хлопнув дверью перед его озверевшим, потерявшим человеческий облик лицом, повернуть замок.

Марину уже давно мало что пугает, но на этот раз действительно стало страшно. Таким Антона она ещё не видела и даже допустить подобной мысли не могла. Сколько же ещё раз ей придётся ошибаться в людях?

Прислонившись к двери, слушала его ругань и удаляющиеся шаги. Посмотрела в глазок и выдохнула.

— Господи… — закрыла лицо руками, съехала по стене на пол и, наконец, отпустила себя.

Вместе с криком и слезами из нее хлынула вся та боль, что накапливалась годами. Собиралась в груди колючим комом и становилась всё больше, всё мучительнее. Обиды, страх, ненависть, желание обрести покой и простое женское счастье — всё в этой боли. День ото дня она тонет в ней, погрязает всё глубже. Месяцы, годы, десятилетия.

Спустя час сидела на диване с чашкой горячего чая в руках и смотрела какой-то репортаж из криминальной хроники. Бездумно смотрела, в голове ни одной мысли. После истерики наступило полное расслабление, правда, ненадолго.