Бесики

— В таком случае вы должны написать мне письмо к ахалцихскому паше. Возьмите перо, вот вам бумага. Я буду диктовать, а вы пишите по-турецки.

Рейнегс открыл карманный пенал, достал из него перо и чернильницу, взял переданную ему генералом бумагу и начал писать. Тотлебен, шагая взад и вперёд, диктовал:

«Ваше превосходительство Сафар-паша! По велению судьбы, я должен был стать во главе победоносного русского войска и поднять меч для завоевания страны, осеценной крыльями великого султана и которой правите Вы. Вы можете не сомневаться в том, что дело, которое поручено мне моей государыней, я выполню честно и страна ваша будет завоёвана.

Правда, я, как солдат, обязан беспрекословно исполнять приказ моей августейшей императрицы, но так как я хочу эту войну направить по пути справедливости и дать вам возможность мирно править страной, то предлагаю договориться на следующих условиях:

1. Если вы уплатите в пользу Российской империи двести тысяч рублей, то я сочту поход законченным и прекращу военные действия.

2. Кроме того, я укажу вам средство навсегда покончить с вашим неукротимым врагом, царём Ираклием. Его войско не превышает пяти тысяч человек. О планах и о расположении грузинских войск я сообщу в тот час, как получу вышеозначенную сумму. Обещаю также поставить грузинское войско в такое положение, при котором вы с малыми силами сумеете уничтожить его целиком.

Надеюсь, ваше превосходительство, что вы должным образом оцените это благоприятное для вас предложение.

Ваш покорный слуга, генерал-майор Готлиб Курт Генрих граф фон Тотлебен.

8 апреля 1770 года».

Когда Рейнегс закончил письмо, руки его так задрожали, что он уронил перо.

— Ваше превосходительство, если этот документ, вместо того чтобы попасть в руки Сафар-паши, окажется в других руках… нам не миновать колесования.

— Ха-ха-ха! — расхохотался от души Тотлебен. — Вы так испугались, что даже побледнели. Успокоитесь, мой дорогой. Через семь-восемь дней, как ни будет стараться Сафар-паша, он не прочтёт ни одного слова в этом документе. В его руках останется белая бумага.

— Как так?

— Буквы улетучатся, как прошлогодний снег. Вы не знали о существовании такой бумаги? В Штутгарте есть ловкий химик, который готовит такую бумагу.

— Да, это вы замечательно придумали, генерал, но…

— Опять «но»! Чего вы ещё опасаетесь? Вдобавок мы пишем, что деньги пойдут в пользу Российской империи…

— По где найти надёжного человека, чтобы с ним отослать письмо?

— Я и об этом подумал, мой дорогой. У меня в руках лазутчик Сафар-паша. Кто может быть надёжнее? Его сейчас приведут сюда, в вы объясните ему всё.

Рейнегс с облегчением вздохнул.

Офицеры предложили Моуравову и его спутникам принять участие в карточной игре. Играли в фараон. Но утомлённые долгим путешествием чиновники отказались. Они разостлали под деревьями плащи и улеглись, чтобы немного вздремнуть. ещё несколько часов нужно было ждать, пока переправят обоз и артиллерию. Моуравов не захотел отдыхать. Он и Бесики присоединились к оживлённо беседовавшей группе офицеров. Они говорили о царе Ираклий, рассказывая друг другу слышанное ими об этом удивительном полководце.

— Ваше превосходительство, неужели правда, что грузинский царь не испытал ни одного поражения? — обратился к Моуравову офицер Бибиков. — Вот Платов утверждает, что Ираклий не проиграл ещё ни одной битвы.

— Он сказал почти правду, — улыбаясь, ответил Моуравов.

— А верно ли то, что в бою он сражается как простой воин? Насколько мне известно, цари руководят сражениями издали.

— Обычно — это так, но Ираклий придерживается другого взгляда. Он показывает в бою личный пример воинам. Много раз Ираклий наносил поражение в десять раз сильнейшему врагу. Русские войска отличаются от грузинских способом ведения боя. Русское войско опирается на боевую подготовку и дисциплину. Во время боя войсковые колонны ведут младшие офицеры. А полководцы, как руководители, находятся в некотором отдалении, на возвышенности, откуда удобно следить за полем боя и движением армии. Грузинское войско не обучено и не дисциплинировано так, как русское. Поэтому судьбу боя у грузин во многом решает личная отвага полководца. Каждый воин идёт в бой, меняет фронт или же отступает, следуя примеру полководца. И во время сражения, если гибнет полководец, то даже побеждающее войско может дрогнуть и отступить. Конечно, не всегда так бывает, и часто войско всё-таки продолжает бой, но в большинстве случаев исход сражения зависит от жизни полководца.

— Выходит, что Ираклию всегда покровительствует фортуна? — заметил Бибиков.

— И не удивительно, — горячо воскликнул Платов: — Герою всегда покровительствует фортуна!