Бескомпромиссная Хонор

Часть его была в восторге от мысли о передаче своего хорошего друга Файрбрэнда манти и их союзникам. До прибытия коммодора Завала в Серафим со своей эскадрой эсминцев он верил, что Файрбрэнд, он все еще думал о тайном агенте по его кодовому имени, а не по имени, предполагая, что его настоящее имя было “Дэмиен Харахап”, что было далеко не наверняка, действительно был его другом. И именно по этой причине он не мог решить, что чувствует, потому что другая его часть все еще считала Файрбрэнда именно таким, другом. Не просто друг, а человек, который предоставил оружие, позволившее движению за независимость Серафим добиться успеха. Кто возглавлял ударные группы восставших на одной рискованной операции за другой. Который четыре раза рисковал жизнью, чтобы оттащить тяжелораненых бойцов в безопасное место под шквальным огнем.

Который засиделся допоздна, попивая кофе, пока Инди, Кензи и он изучали карты, пытаясь решить, куда направить свои ресурсы. Который привел одну из трех ударных групп в тюрьму Террабор, чтобы спасти Брюса Грэма и других политических заключенных, содержащихся там.

Ему не нужно было делать все это. Он мог бы просто полностью умыть руки от Серафим, когда этот момент действительно наступил,и он не создал этот момент. Он был не более способен предвидеть убийство президента Маккриди или возможность, которую оно предоставит СиП(Согласование и Планирование, отдпел разведки ФСЛ), чем кто-либо другой, и никто не осудил бы его, если бы он отказался от восстания, когда оно началось. Ни один туземец-Серафим не сражался яростнее и не шел на больший риск. Логически, Инди понимал, что он хотел, чтобы восстание увенчалось успехом, чтобы он мог захватить транспорт, который ему нужен, чтобы выбраться из системы до того, как неизбежно вызванная УПБ, прибудет соларианская оперативная группа. Тем более что, в отличие от Инди или Маккензи, он знал, что не будет никакой мантикорской оперативной группы, чтобы остановить это.

Но ему все равно не пришлось этого делать. И именно поэтому Индиана Грэм испытывал такие ... смешанные чувства, когда дело касалось Дэмьена Харахапа. Именно по этой причине он оставил своего отца Брюса, сестру и Танавата Саовалука, чтобы организовать временное правительство для Серафим под защитой четырех других эсминцев Завалы, а сам поднялся на борт "Тристрама", чтобы сопровождать Харахапа на Мантикору. Он не мог сказать никому, включая себя самого, каковы были его мотивы, но подозревал, что один из них должен был стать другом Файрбранда в суде. Что, вероятно, было глупо, так как, что бы ни случилось после начала сражения, Файрбранд определенно подставлял Серафим, когда это начиналось.

С другой стороны, если бы я не был довольно глупым, я был бы достаточно умен, чтобы не начинать никаких безнадежных восстаний, не так ли? Кроме того, он перевел взгляд на стройную брюнетку, сидевшую напротив него за столом, если бы я не пришел, то никогда бы не встретил Абигайль.

Дворец на Королевской горе

город Лэндинг

Двойная система Мантикоры

Это был очень заурядный человек.

На самом деле, Хонор не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела кого-то более обычного. Она подумала об этом в тот момент, когда увидела изображение в файле, а потом задумалась. О том, как невероятно трудно должно быть тому, кто совершил все, что этот человек якобы должен был выглядеть так...безобидно. Так что совершенно не запоминается. Она могла бы пройти мимо него по скользкой дорожке, выбить пакеты из его рук и помочь ему поднять их обратно, и никогда бы не вспомнила его по-настоящему.

Вот что она тогда подумала. Теперь, когда он вошел в тщательно охраняемый конференц-зал, она поняла, как сильно ошибалась. Не о том, как он выглядел, а о том, каким безобидным она бы его нашла.

Ей потребовалось все ее самообладание, чтобы скрыть это внезапное осознание и спокойно сидеть в удобном кресле, наблюдая, как настороженные сержанты Королевского полка охраны сопровождают его через комнату к стулу на противоположной стороне стола. Они были вежливы, но бдительны, и она подумала, не сказать ли им, что они недостаточно бдительны. Она чувствовала их мыслесвет, знала, что их профессионализм был полностью задействован, но она также знала, что они позволили этой поверхностной обыденности убаюкать их.

Они действительно понятия не имели, кто-что этот человек. Но тогда им не хватало ее преимущества, ее способности видеть под поверхностью с остротой древесного кота.

И, в конце концов, он выглядел таким обычным.