Бескомпромиссная Хонор

В то время он спас свою совесть, надеясь, что его командиры на местах откажутся от убийства невинных людей. Думая об этом сейчас, он чувствовал только убийственное, заслуженное презрение к собственной наивности. Нет, к его собственному преднамеренному самообману. Это был акт моральной трусости - полагаться на готовность своих подчиненных не подчиняться приказам, которые им никогда не следовало отдавать. Даже если бы это не было отречением от его собственных обязанностей, он должен был знать, как Парфянский Выстрел в заднем кармане повлияет на мышление кого-то вроде Мартина Гогунова. Он ожидал лучшего от Хайду Гиозо, когда выбрал его для командования ОГ 1030, но, оглядываясь назад с мрачной честностью, он знал, что в этом он тоже обманывал себя.

Но что я мог сделать, когда гражданское командование сделало это прямым приказом, черт побери? Возможно, мне следовало бы подать в отставку вместо того, чтобы улыбаться и принимать директиву, но кого бы вы, пятеро, поставили на мое место, если бы я это сделал? Еще одну Крэндалл? Еще одного Филарету? Еще одного Бинга? Боже, я надеюсь, что в Службе нет второго такого! Но что бы я ни думал, я не подал в отставку, не так ли? А теперь ты хочешь использовать то, что кто-то не повиновался твоим приказам только потому, что кто-то еще приставил пульсер к его уху, чтобы избежать бесплатного билета в тюрьму?

Мысль была горькой, но озвучивать ее было бы бесполезно.

"На самом деле адмирал Юнц мог выполнить Флибустьер, несмотря на тактическую ситуацию," - сказал он вместо этого, как только убедился, что контролирует свой голос. "Вполне вероятно, что он убил бы еще несколько тысяч соларианских космонавтов, но мог бы."

"Я думаю, что Натан знает, что делает." Колокольцов нахмурился, задумчиво сузив глаза, очевидно не обращая внимания на уточнение Кингсфорда. "Тем более, что все остальные удары прошли так хорошо."

"Вы имеете в виду, кроме рейда адмирала Изотало на Аджай?" Кингсфорду удалось подавить гнев в вопросе, но с трудом.

Он до сих пор не знал, что случилось с Джейн Изотало и оперативной группой 1027. Кроме того, что ни один из ее линейных крейсеров не вернулся домой. От нескольких уцелевших единиц вице-адмирала Сантини стало очевидно, что манти устроили разрушительную засаду на стороне Аджая. То, как они сделали это, особенно когда Изотало была осторожна, чтобы разведать гипертоннел, прежде чем запустить линейные крейсеры, было чем-то, что он очень хотел бы знать… а они не говорили. Казалось, что те же самые ЛАКи - кем бы, черт возьми, они ни были - которые они использовали, когда поймали Сантини с выключенными гипергенераторами, сыграли свою роль в катастрофе, но не было никакого способа быть уверенным, и последнее, что им было нужно - купиться на какие-то выводы - какие-то другие выводы - о том, что техника манти могла и не могла сделать.

"Конечно, адмирал". Колокольцова изволил выглядеть немного смущенным. "Никто не забывает цену, которую заплатил флот. Если бы это прозвучало так, как будто я пренебрегаю тем, что произошло в Аджае - или в Гипатии, - я, конечно, не имел этого в виду."

"Понял, сэр," - ответил Кингсфорд.

"Я согласен со всем, что только что сказал Иннокентий." Абруцци звучал примерно так же искренне, как типичный информационный выпуск новостей, и ответный кивок Кингсфорда был немного резким.

"Как вы оцениваете Флибустьер на данный момент, адмирал?" - спросил Колокольцов, прежде чем Абруцци смог сказать что-то еще.

"Моя общая оценка состоит в том, что с военной точки зрения это было достаточно - но не полностью - успешно, господин секретарь," - сказал Кингсфорд более формальным тоном. "Потери были чрезвычайно тяжелыми в случаях с Гипатией и Аджаем, но мы были полностью успешны, без каких-либо потерь, в других шести атаках первой фазы. Мы поражаем цели на расстоянии более четырехсот световых лет и уведомили манти и их союзников о том, что если они хотят предотвратить дополнительные атаки, им придется рассеивать силы своего флота гораздо шире.

Очевидно, что это уменьшит угрозу того, что они могли бы сделать со своим "Большим Флотом". Я не в состоянии оценить, в какой степени Флибустьер обладает желаемым политическим эффектом. Единственное, что я могу сказать, это то, что наш анализ в УРФ показывает, что мы, вероятно, усиливаем враждебность по отношению к лиге в Окраине и, особенно, на Периферии. Но точно так же мы знали, что это может произойти, когда начали это."

"Что сказал старый докосмический философ?" - сказал Макартни с резким смешком. "Что-то вроде лучше пусть боятся, чем любят?"

"Я считаю, что настоящая цитата: "Лучше пусть боятся, чем любят, если вы не можете совместить это, сэр." Кингсфорд подчеркнул соединение. Слегка. "Речь шла о джентльмене по имени Никколо Макиавелли," - добавил он, когда МакАртни удивленно поднял брови.