Бесконечная дорога

Но чуда не случилось, а скоро бессильное ожидание ей надоело. Она поднялась на ноги и обнаружила, что падение, которое превратило бы обычного человека в кровавый кусок мяса, не оставило на ее теле ни одной раны. Она была сильна, как и прежде, — и очень голодна. Это не понравилось Маране, и она решила, что нужно выбираться.

Вот только задача оказалась не из простых, шагнуть в пропасть было намного проще, чем забраться обратно. Склоны расщелины оказались даже не крутыми, а отвесными. В темноте Марана могла нащупать перед собой лишь гладкую стену, лишенную каких-либо ступеней или даже выступов.

Она пыталась забраться наверх, но долгое время у нее ничего не получалось. Да и как могло получиться? Она снова и снова срывалась вниз, и это злило ее — почти как голод. А он нарастал быстрее, чем хотелось бы, очень скоро она только о еде и могла думать. В ней просыпалась та самая звериная часть, что позволила ей вырваться из цепей и добраться до Санрии.

Зверь хотел есть. Зверь не желал слушать никакие жалкие оправдания. Зверь придумал, как забраться наверх.

У нее не было когтей, но они оказались и не нужны. Кожа на пальцах Мараны была такой же непробиваемой, как на всем ее теле. Благодаря этому ее изогнутые пальцы были намного крепче и опасней любых когтей. Марана с силой вгоняла их в камень, пробивая его, как художник запускает руку в мягкую глину. Выступов не было, поэтому она сама делала их.

Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем она вернулась обратно в пещеру. Ей казалось, что целая вечность. Марана была зла, она устала, голод занимал все ее мысли. Под его влиянием отступили даже чувство вины и боль утраты. Иногда ее сознание просто затемнялось, а когда оно возвращалось к ней, Марана обнаруживала, что успела двинуться с места. Получается, пока ее мозг спал, скованный голодом, ее тело пыталось найти еду, любую, не важно, какую.

Так она и обнаружила себя на пути в город, еще чуть-чуть — и она оказалась бы на его улицах. Тот кошмар повторился бы! Марана не знала, какое чудо ей помогло, но последним усилием воли ей удалось направить себя прочь от Синх-Атэ, в сторону пустыни.

Следующее пробуждение произошло уже там, ночью. Она сидела над несколькими разорванными трупами тех бесформенных червей, что населяют пустыню, а еще — холмиками соли. Похоже, нескольких тварей она убила, не глядя на них, а остальные подошли слишком близко.

Она съела их вязкую, красно-коричневую плоть. Сырое мясо ползучих гадов! От одной мысли от этом Марана почувствовала приступ тошноты. Ей хотелось, чтобы ее вырвало, чтобы эта дрянь покинула ее тело, но ее измененный желудок упрямо отказывался отдавать свою добычу. Тогда, чтобы побороть отвращение, она подхватила с ближайшего холмика пригоршню соли и отправила в рот.

Соль оказалась на удивление вкусной. Марана понимала, что это неправильно, не нормально. Но что в ее жизни теперь нормально?

Если бы она попала сюда человеком, она бы непременно потерялась в пустыне. Но новое существо сумело найти путь в пещеру. Она осталась там, закрыла вход камнем, спасла мир от себя. Она просто ждала, чего ей захочется дальше: жить или умереть, и любое из этих желаний можно было исполнить при должном усердии.

Скоро ей захотелось жить.

Это было непросто, совсем непросто. Марана даже не задумывалась о том, имеет ли она право остаться в живых, потому что тогда ее с головой накрывало отчаяние. Она быстро сообразила, что этим только причиняет себе боль, и решила идти маленькими шажочками: проживать день за днем, не думая ни о прошлом, ни о будущем.

Она собрала соль, оставшуюся от Нэвила, в небольшой мешок и сбросила в темную расщелину. Марана не могла придумать ему лучшей могилы, ей хотелось, чтобы он остался рядом с ней хотя бы так.

Соль, оставшаяся от Санрии, стала ее вечерней трапезой. Человеческой половине это было отвратительно. Звериная половина требовала этого: убей своих врагов, сожри своих врагов. Только так и никак иначе.

Марана пыталась игнорировать свой голод, чтобы взять его под контроль, но быстро поняла, что это бесполезно и очень опасно. Существо, с которым ее объединила Санрия, постоянно хотело жрать. Пока Марана находила ему необходимую пищу, оно было спокойно. Но стоило ей слишком сильно проголодаться, и ее человеческий разум начинал затухать. Существо могло отправиться на охоту куда угодно, а скорее всего — в Синх-Атэ. Поэтому Марана поняла, что она должна его кормить, в этом теперь была ее работа.

Она уходила охотиться в пустыню, иногда отправлялась в долгие прогулки к пустынным морским берегам, чтобы наловить немного рыбы. Она выяснила, что только мясо или соль могут удовлетворить ее голод — причем не важно, что именно она будет есть, она могла с легкостью питаться одной лишь солью. А вот фрукты, овощи, коренья и травы были разве что баловством для ее человеческой половины, зверю они были безразличны, потому что не могли дать его совершенному телу нужной энергии. Какие бы изысканные блюда она ни готовила в своем новом доме, зверю они не нравились.