Бесконечная игра

Кивнув, я открываю довольно объемное меню, принесенное нам официанткой, и принимаюсь водить пальцем по ламинированной бумаге.

– Что ты хочешь? Я хочу гамбургер и картошку фри. А еще курочку и наггетсы. Ой, может лучше крылышки под кисло-сладким соусом? На десерт я хочу вот это ванильное мороженое. Что будем пить?

Глаза Ноэля округляются. Я уже говорила, как легко читаются эмоции на его лице.

– Боже, Маккензи, ты собираешься все это съесть?

Я бросаю на него обиженный взгляд.

– А что?

Он пожимает плечами и берет в руки свое меню.

– Это явно слишком много для тебя.

Я прищуриваю глаза.

– Что ты имеешь в виду?

От меня не ускользает его легкая неуверенность с ответом. Парень явно такого не ожидал.

– Тебя не устраивает, что я много ем? Это не много. Я хочу есть.

– Хорошо-хорошо, – сдается он. – Как скажешь. Но я думал, мы все же покатаемся на аттракционах.

– Определенно нет, – заключаю я, отложив меню. – Хочешь, чтобы меня стошнило?

– Нет, – слишком быстро отвечает он, сделав такое лицо, от которого меня так и подталкивает рассмеяться. Но тогда меня точно раскусят.

Моя главная задача: оставаться до конца серьезной и невозмутимой.

– Еще я хочу яблоки в сахаре. Или пиццу, – говоря это, я смотрю в сторону, но краем глаза замечаю вытянутое лицо Ноэля.

Он пытается что-то спросить, но не делает этого. А еще он явно всматривается в мое лицо, чтобы найти там признаки сарказма.

Он их не найдет.

Услышав вздох, я никак на это не реагирую, так как к нам подходит официантка, и я делаю самый большой заказ, который когда-либо делала. У меня неприятно сжимается желудок, когда я понимаю, что мне придется все это съесть. Я сама начала это, так что уже поздно идти на попятную.

Когда официантка уходит, Ноэль прочищает горло и ставит локти на стол, сложив ладони домиком и закрыв ими часть своего лица.

– Чем еще ты занимаешься, помимо того, как злишься, покоряешь роллердром и пожираешь нереальное количество еды.

Мне бы стоило разозлиться. Ну или хотя бы должно возникнуть неприятное чувство. Наверное. Но он спросил это таким веселым и непринужденным тоном, что даже я не могу заставить себя обидеться.

Что ж, это отчасти правда, так что даже если бы я обиделась, смысла бы в этом не было.

– Больше ничем.

Мой ответ настолько честный, что удивляет меня саму.

Но люди всегда принимают правду за ложь, а ложь за правду.

– Конечно, – Ноэль недоверчиво скользит по мне взглядом и, положив руки на стол, слегка наклоняется вперед. – О чем ты хочешь поговорить?

Я фыркаю, откинувшись на спинку дивана. Вокруг нас гул голосов, доносящийся до тихого кафе, который находится в сердце торгового центра. Этот гул приглушен мелодичной музыкой, ненавязчиво звучащей из колонок над нами. Атмосфера очень уютная, и я чувствую себя, как ни странно, именно так, несмотря на всю ситуацию и игру, которую затеяла. Думаю, мне просто настолько скучно, что я готова пойти даже на подобное и при этом чувствовать себя вполне уютно.

– Это не свидание, я буду платить за себя сама, так что тебе необязательно быть джентльменом.

– Слишком наигранно? – уточняет Ноэль, поджав губы.

Я едва не улыбаюсь, но сдерживаюсь и киваю.

– Точно.

Вздохнув, он тоже откидывается на спинку.

– Ладно. Почему ты не любишь хоккей?

Вполне ожидаемый вопрос.

– Он у меня вот здесь, – я указываю на свое горло.

Ноэль понимающе кивает.

– Ответ принят. Так ты расскажешь мне то, что я увидел?

– А что ты увидел?

Он возводит зрачки к потолку и это выглядит настолько комично, что у меня увы не сдерживается смешок. Это естественно привлекает внимание Ноэля.

– Когда я пытаюсь шутить, ты не смеешься, но от обыденных вещей хихикаешь, как школьница. Что с тобой не так?

Я прикусываю нижнюю губу.

– Может это ты ведешь себя, как клоун?

Ноэль дергает вверх одним плечом.

– Меня это не задевает, я слышал это уже много раз.

– Значит, заметила не я одна.

Он издает спокойное «хм», полностью проигнорировав мою колкость.

– Сколько тебе лет?

Я с силой ставлю один локоть на стол и с щелчком опускаю щеку на ладонь.

– Ну не будь ты хамом.

Ноэль широко улыбается.

– Ты же сказала, это не свидание и мне можно не быть джентльменом. И почему это я хам? Что в этом такого?

Он прав. И впрямь, что такого?

– Девятнадцать. А тебе? Пятнадцать? Ой, ты же в западной лиге, и я сомневаюсь, что ты хоккейный вундеркинд наподобие Макдевида, так что… эм семнадцать?

Ноэль складывает руки на груди, насмешливо глядя на меня.

– Твои попытки меня поддеть такие нелепые, Маккензи. Я уже понял, что ты бука, не переигрывай.

– Бука? – переспрашиваю я, сморщившись. – Что это за слово? Ты любишь читать детские книжки?

– Я люблю Питера Пена, – неожиданно выдает он.

У меня не находятся слов в ответ, поэтому я просто качаю головой.

– Проехали. Когда уже принесут еду? – нетерпеливо постукивая по ножке стола, я смотрю по сторонам, откровенно избегая прямого контакта с Ноэлем.

Он в свою очередь это замечает. По сравнению со мной, парень довольно уверенный. Эта самая уверенность исходит от него волнами, вырывается из его гравитационного поля и передается другим. У таких людей обычно много друзей.