Бесконечная игра

— Р/26/5/ПСИ, кончай свои штучки, — зарычал я. — А почему ты мне ничего не налил? У тебя ячейки памяти расплавились, что ли?

— Простите, Джонсон, — проскрипел он. — Я просто в восхищении от линий тела мисс Пеллинг — они в точности соответствуют идеальным женским формам, на распознавание которых я запрограммирован.

— Спасибо, Боб, — Джоан сделала попытку покраснеть.

Именно в этот момент что-то сработало в моем мозгу, и долго копившееся раздражение прошедших недель взорвалось подобно сверхкритической массе урана-238 при виде этой глупой девки, которая строила глазки роботу. И не просто какому-то роботу, но машине, в течение многих дней использовавшей все свои умственные возможности — и не без успеха — для того, чтоб вырыть мне яму.

В этом последнем испытании “человек против машины” — в вопросах секса — негодяй снова одержал верх!

— Господи! — воскликнул я. — Да разве можно вынести, чтобы робот болтал подобное в моей собственной квартире? Да понимаешь ли ты, — начал я убеждать Джоан, — что это всего лишь проклятая машина? Скопище колесиков и цепей, совершенно неспособное к эстетическим оценкам? Да это смех один, — и я глухо засмеялся в подтверждение своих слов. — Ха, ха, так он еще решается строить тебе куры! Да неужели, ты такая бестолочь, не можешь понять, что ты для него — всего лишь глыба органического вещества, кусок мяса, начиненный побуждениями, да при этом еще и не слишком чистый!

— Не чистый?! — Джоан была уже на ногах.

— По сравнению с ним, я хотел сказать. Ведь он стерильный. Во всех отношениях!

Я тоже вскочил на ноги. И тут на мое плечо опустилась рука, стальные пальцы, обтянутые пластиком вместо кожи, впились в мое тело.

— Я сожалею, что вынужден применить к вам силу, — послышался сзади хриплый голос. — И я должен сообщить мисс Пеллинг, что вы находитесь под моей медицинской опекой. Вы слишком возбуждены и можете причинить ей вред, если вас не обуздать.

И он с успехом применил принцип силы.

— Приятно, что вы хорошо выглядите, мистер Джонсон. Я и вправду очень доволен, что лечение прошло успешно.

Несколькими днями позже я сидел напротив Форда за его столом, удивляясь тому, как быстро прошло время. Все выглядело точно так же, и у меня появилась безрассудная мысль, что с моего предыдущего визита он так и не сдвинулся с места, что он и его комната были опечатаны.

— Да, — медленно ответил я,

Но, конечно, он был прав. Я вылечился. Я сделал необходимый шаг к тому, чтобы выкарабкаться, к тому, чтобы встречаться с людьми. У меня даже какое-то, пусть короткое, время в комнате была девушка, а теперь меня должны освободить от компании Р/26/5/ПСИ. Я уже предвкушал, что в моей комнате будут еще девушки, чем больше, тем лучше, и чувствовал, что в следующий раз я получу истинное наслаждение от поездки за город.

Я мог бы даже прихватить с собой старика из соседней квартиры: ему было бы приятно провести день за городом. Странно, что я до прошлой недели ни разу не встречал его, а ведь мы годами жили бок о бок. Последние дни мы с ним часто встречались и вели интересные разговоры — это вслед за моим первым робким визитом, который я ему нанес — посоветоваться, как бы мне на один вечер избавиться от Р/26/5/ПСИ.

— Ну и как вы ладили с вашим роботом? — спросил Форд; на его жирном лице поблескивали глазки.

Я уже хотел было дать какой-нибудь уклончивый ответ, но потом сообразил, что дурачить этого человека ни к чему.

— Плохо, — сказал я.

— Хорошо, — сказал Форд. — Я полагаю, вы догадались, в чем был наш замысел?

— А что тут долго думать?

— Скажите мне, — Форд вынул ручку и открыл мое дело, — как Р/26/5/ПСИ справлялся со своей работой. Мне бы хотелось иметь точные сведения для будущих рекомендаций… Ну, например, я думаю, что он мог оказаться недостаточно тонким в душевном отношении. Ваше выздоровление могло быть ускорено, если бы вы не поняли, каким способом вас выставили из вашей же комнаты; возможно, его явная антипатия к вам сделала вас более упрямым.

— Возможно, — сказал я, теперь уже расплываясь в улыбке. При ретроспективном взгляде вся эта история казалась довольно забавной. — Ну да, он начал с того, что уселся в мое кресло.

— Ясно, — с удовлетворением сказал Форд. — Милый штришок.

— Потом он стал… трудным типом. Ну, знаете, упрямым, как осел. Если я давал ему команду, то он, конечно, вынужден был повиноваться, но ворчал. И у него была особая способность поворачиваться к вам спиной.

— У вас у самого довольно упрямый норов, мистер Джонсон. — Форд сделал отметку в досье. — Робот был запрограммирован на то, чтобы реагировать персонально на вас.

— Потом он стал меня передразнивать, — продолжал я, — а под конец совсем взял надо мной верх… И — только этого еще не хватало, — я почувствовал, что заливаюсь краской, — начал строить куры девушке, которую я привел к себе домой!