Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

— Догадываюсь, какого. И суть претензий мне вполне понятна. Гарему не понравилось, что у него вздумали увести «падишаха».

— У нас не гарем!

— А как ещё называть, если каждая из вас заявила себя женой одного и того же парня?

— Так получилось по не зависящим от нас причинам. На самом деле Семён женат лишь на одной!

— Ну и на ком же?

— Это мы обязательно выясним! А тебя это никоим образом не касается! И вообще, откуда у тебя эта мерзкая привычка отбивать чужих парней? Неужели трудно найти свободного?

— Ну и кого же я у тебя увела?

— Да хотя бы Энрике!

— Одного из миллионов твоих поклонников? Между прочим, я на твоём месте спасибо бы сказала.

— Это ещё почему?!?

— Ты думаешь, он и вправду был в тебя влюблён? Фигушки! Он — начинающий блогер, не слишком преуспевший в привлечении внимания к собственной персоне, а тут такая удача! Ваши совместные снимки на тему «вот я, а на заднем плане моя подружка, кто бы вы думали? — сама Мику Хацунэ!» очень быстро добавили ему популярности. Вдобавок подружка у него уже была. Так что пробыл он рядом со мной очень недолго.

— Даже если так, кто дал тебе право решать за других? Короче, если не оставишь Семёна в покое…

— То ваш гарем дружно за меня возьмётся? А потом передерётся меж собой за выяснение того, кто главная жена?

— Это тебя вообще не касается! — голос Мику сорвался на крик. — Ты попросту мерзкая тварь, наслаждающаяся, когда страдают другие!

— Забыла добавить: сам дьявол во плоти, — с усмешкой ответила Эйми, сложив руки на груди.

— И добавлю! А если нужно, и десять раз повторю! Да ты попросту монстр!!

— Вот, значит, как? А теперь взгляни на себя в зеркало.

Машинально Мику повернулась в строну висящего на стене зеркала — и отпрянула в ужасе. У её отражения, одетого во всё чёрное, в глазах горел красный огонь. В то время как одежды сестры заметно просветлели и стали пусть и не идеально белыми, но светло-серыми.

— Но как… получается, монстр — это я??

— Успокойся. На самом деле монстр дремлет в каждом из нас, а сильные злые чувства — гнев, алчность, зависть, — пробуждают его. В зеркале тебе повезло увидеть, какой он на самом деле.

— Ну ты прям как Лика. Та тоже как наденет свой готский прикид с крестом, так давай читать проповеди. Хорошо хоть, в грехах каяться не призывает.

— Вроде среди ваших в таком прикиде никого не было…

— Это Лена, — нехотя пояснила Мику. — С фиолетовыми хвостиками которая.

— Да, я заметила: в ней есть нечто потустороннее. А вот стоявшая рядом рыжая, похоже, все проблемы привыкла решать прямым в челюсть.

— Да, Алиса такая. И как тебе удаётся угадывать?

— Ты же знаешь: когда я смотрю в глаза, я вижу душу того, кто передо мной.

— Вот бы мне так научиться!

— У тебя ещё всё впереди.

Вспомнив, с чего начался разговор, Мику всхлипнула. Душевные силы оставили её окончательно.

— И что же теперь делать? — едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, плачущим голосом произнесла она.

Неожиданно Эйми сделала шаг вперёд и заключила её в объятья.

— Пожалуйста, не воспринимай меня как врага. Ведь я же твоя сестра! Как я могу сделать тебе что-либо плохое?

— Но надо же что-то решить! Чем мне тогда оправдаться перед девчонками?

— А ты должна оправдываться? И вообще, — голос Эйми стал предельно серьёзным, почти суровым, — тебе не кажутся мелкими и жалкими все эти разборки, когда идёт война?

— Какая ещё война?

— Ну как же! Мне Семён немало интересного тут рассказал — и про «Совёнок», и про Матрицу. И ты думаешь, её агенты оставят вас в покое? Нет, вам придётся сражаться.

— Да, у нас уже начались тренировки с боевым оружием…

— Вот видишь! Поэтому разумнее было бы отложить выяснение отношений до полной победы над Системой. А уж тогда соберёмся все вместе и решим, кто чего достоин.

— Неужели такое будет?

— Обязательно. В шесть часов вечера после войны*

* — знаменитая фраза из романа Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка».

Туман над "Совёнком" — последняя часть истории

Ещё один шаг в сторону, теперь уже от «После Совёнка».

Туман, окружавший меня, слегка рассеялся, и сквозь его пелену проступили очертания строений, которые я не забуду до конца своей жизни. Но… разве «Совёнок» не был разрушен во время катаклизма, устроенного Матрицей? Тем не менее, я снова здесь. И опять, как тогда, мне придётся искать ответы, почему и для чего я тут оказался.

Домики пусты, в том числе и тот, где я когда-то провёл почти сотню смен. И никаких личных вещей — словно здесь никто никогда не жил. Несколько раз крикнул «Ау!», но ответом мне было лишь печальное завывание ветра. Однако не оставляло ощущение взгляда в спину — очень неприятного, скользкого. Что ж, постараюсь быть начеку.

Выйдя на площадь, я машинально оглянулся на памятник. Что-то с ним не так, но из-за тумана я не мог понять, что именно. И лишь подойдя поближе, понял.

То был памятник вовсе не Генде.

На постаменте стояла Она.

Неведомый скульптор, используя фрагменты чёрного и белого мрамора, настолько точно передал черты лица и формы тела, что Она казалась живой.