Бесконечное море

У Джамбо должен быть нож. Стандартная экипировка всех рекрутов. Опускаюсь на колено рядом с вырубленным Джамбо, достаю нож из ножен и аккуратно вырезаю гранулу, которую поместили ему под кожу ниже основания черепа. Кладу гранулу себе за щеку.

Теперь надо заняться своей. Я не чувствую никакой боли, когда вырезаю ее, только из ранки вытекает несколько капелек крови. Наноботы исправляют повреждения. Вот почему Клэр не умерла, когда я всадила ей в шею трубу от душа, – кровь хлынула, но очень быстро остановилась.

И по той же причине, пролежав пластом шесть недель практически без пищи, я схватилась с Клэр, победила и при этом даже не запыхалась.

Помещаю свою гранулу в порез на шее Джамбо.

«Теперь отслеживай меня, комендант».

Свежий комбинезон из кучи под раковиной. Обувь: ботинки Клэр слишком маленькие, Джамбо – слишком большие. Решу этот вопрос позже. А вот кожаная куртка Джамбо может очень даже пригодиться. Она висит на мне как балахон, но просторные рукава очень кстати.

Чуть не забыла кое-что. Оглядываю небольшую душевую. Вот она, кнопка смерти. Экран треснул, но девайс в рабочем состоянии. Над горящей зеленой кнопкой светится номер. Мой номер. Провожу большим пальцем по дисплею, и экран заполняют ряды цифр – номера всех рекрутов на базе. Я возвращаюсь к своему номеру, хлопаю по нему пальцем, появляется карта базы, на которой точно отображается мое месторасположение, вернее, место, где находится мой имплантат. Я увеличиваю масштаб: на карте возникает множество светящихся зеленых точек, месторасположение каждого солдата на базе. Джекпот.

И – мат. Стоит мне один раз провести пальцем по экрану, а потом один раз тихонько по нему стукнуть – и я выделю все номера. Еще раз стукну – и все рекруты будут нейтрализованы, то есть убиты. Я смогу спокойно, не таясь, уйти с базы.

Могу… Если способна перешагивать через сотни трупов ни в чем не повинных людей, через ребят, которые такие же жертвы, как я, и единственное их преступление – грех надежды. Если расплата за грехи – смерть, то сейчас добродетель превратилась в порок. Приютили беззащитного голодного ребенка, потерявшегося на пшеничном поле. Раненый солдат за холодильниками с пивом просит о помощи. Маленькую девочку, подстреленную по ошибке, отправляют к врагу, чтобы спасти ей жизнь.

Я не знаю, кто более жесток: инопланетяне, которые создают новый мир, или человек, который пусть всего на секунду, но допустил мысль о том, чтобы нажать эту зеленую кнопку.

Справа на экране три больших скопления зеленых точек: спящие в казармах. Дюжина расставлена по периметру: часовые. Две точки в центре: моя гранула у Джамбо в шее, его гранула у меня за щекой. Совсем близко, на этом же этаже, еще три или четыре точки: больные и раненые. Этажом ниже – отделение интенсивной терапии, там только одна точка. Итак, казармы, посты охраны, госпиталь. Пара точек – это охрана складов с боеприпасами. Не хочу гадать, какая именно. Через несколько минут узнаю.

«Давай, Бритва, начинаем. Осталось одно, последнее, обещание, которое я должна сдержать».

Наблюдаю за струей воды из сломанного душа.

69

– Ты молишься? – спросил как-то Бритва, складывая доску и фигуры в коробку после изнурительного вечера, проведенного за игрой в шахбол.

Я отрицательно покачала головой:

– А ты?

– Еще как. – И кивает. – В окопах атеистов нет.

– Мой отец был.

– В окопах?

– Атеистом.

– Я знаю, Рингер.

– Откуда ты мог узнать, что мой отец был атеистом?

– Я и не знал.

– Тогда почему спросил, был ли он в окопах?

– Я не спрашивал. Черт, это была… – Бритва улыбнулся. – А, понял. Я знаю, что ты делаешь. Меня цепляет вопрос: почему? Ты вот не пытаешься быть смешной, но пытаешься доказать свое превосходство. Или думаешь, что ты выше всех. Но это не так. Ты и не смешная, и не выше всех. Почему не молишься?

– Не хочу ставить Бога в неловкое положение.

Бритва взял королеву и всмотрелся в ее лицо:

– Ты когда-нибудь к ней приглядывалась? Просто страшная сука.

– А мне кажется, что она величественная.

– Похожа на мою учительницу в третьем классе. Мужиковатая баба.

– Что?

– Ну, знаешь, больше на мужчину похожа, чем на женщину.

– Она просто свирепая. Королева-воительница.

– Моя учительница? – Он внимательно смотрел на меня и все ждал, ждал моей реакции. – Извини, попытался пошутить. – Бритва убрал фигуру в коробку. – Моя бабушка ходила в молитвенный кружок. Знаешь, что это такое?

– Да.

– Правда? А я думал, ты атеистка.

– Мой отец был атеистом. И почему атеист не может знать, что такое молитвенный кружок? Религиозные люди представляют себе, что такое эволюция.

– Я все понял, – задумчиво сказал он, не переставая пялить на меня темные глаза. – Тебе было лет пять-шесть, когда кто-то из родственников назвал тебя серьезной девочкой. Он сказал это в форме похвалы, и ты решила, что быть серьезной хорошо, серьезные девочки привлекательные.

Я попыталась вернуть Бритву к сути рассказа:

– И что случилось в том молитвенном кружке?

– Ха! Так ты не знаешь, что это такое?