Бесконечное падение

Былая злость, вспыхнувшая в нём, на моих глазах превращается в презрение, смешанное с горьким сожалением. Да, эта эмоция не должна ранить так сильно, как предыдущая, но… Оказывается, для меня это не так. И если пару секунд назад я ещё собиралась прояснить ситуацию и даже попросить прощения, если придётся, то последнее напрочь отрубает любое желание сделать хоть ещё один шаг навстречу тому, кто посмел отозваться об отношении к Матвею в таком ключе. Ведь он — то единственное, что помогло мне восемь лет назад удержаться на краю и не сгинуть окончательно в беспросветной темноте, которая окружала тогда. И пусть я ещё совершенно точно об этом пожалею, но сейчас не интересуют последствия. Всё, что остаётся — бесконечная обида… В конце концов, ведь Артём обещал мне! Обещал! А сейчас сам нарушает своё слово! Могу поклясться чем угодно, что он готов дать задний ход и уже раскаивается о нашей договорённости!

— Не Михалёва, — отчеканиваю холодно. — Агеева — я. Уже давно. Не Михалёва. Понятно тебе?! — последнее выходит слишком громко.

Даже сын услышал…Матвей подозрительно прищуривает и выбирается из воды, направляясь в нашу сторону, в то время, как Рупасов поворачивается ко мне спиной.

— На улице вас подожду, — бросает он сухо. — Как будете готовы, отвезу вас к твоей матери, раз уж других вариантов всё равно нет.

Больше не давая и шанса сказать хоть что-то, он быстрыми размашистыми шагами направляется в сторону раздевалок, в то время как в моей душе воцаряется вязкая гнетущая пустота… Что ж, я сама к этому подвела.

Глава 23

Солнце близится к линии горизонта, озаряя небосвод алыми красками. На протяжении последней минуты я просто стою на крыльце и смотрю на эту картину, наивно надеясь впитать в себя хоть жалкую частичку этого света. Но в моей душе царит лишь кромешный мрак, который не разгонит ничто в этом мире.

Чашка чёрного горького кофе в руках греет ладони, но сердце не трогает это тепло.

Проклятый орган в моей грудной клетке продолжает стынуть. Бьётся до того медленно, почти не слышно, что иногда кажется, будто остановится вовсе… Конечно же, мне только кажется. И я вынуждена жить в этой темноте. Никуда не деться от неё. Не спастись. На этот раз я сама погрузила себя в неё. Намеренно. Осознанно.

Будто долбанная мазохистка, живущая ради того, чтобы чувствовать боль… Быть может, хотя бы она поможет мне чувствовать себя хоть немного живой, а не той, кто просто существует в этом мире, не чувствуя абсолютно ничего.

Сегодня, наконец, злоба, направленная на Артёма — истлела. И на себя я тоже больше не злюсь. В очередной раз ко мне просто пришло осознание того, что… Не судьба, в общем. Глупо было надеяться, что человек может измениться только потому, что сам в один миг своей собственной слабости поверил в это и заставил поверить тебя.

Не изменится. Никогда. В это надо было верить, а не в глупые несбыточные грёзы и мечты, которым не суждено сбыться.

Прошло три дня с тех пор, как Рупасов привёз меня и Матвея в дом моей матери. Так ни слова больше и не обронил с тех пор, как узнал, что мальчик — родной сын Романа Агеева и женщины, которую я лично не видела никогда в жизни.

Оставил меня у ворот и уехал…

— Жень, — вырывает из пелены мрачных раздумий голос Кости. — Ты готова?

Не слышала, как мужчина вышел на крыльцо, хотя обычно входные двери закрываются довольно шумно.

— Да, — отзываюсь безразлично.

И даже кажется, будто в моём голосе и правда присутствует уверенность. Вот только она такая же лживая, как и большая часть моей жизни.

— Если хочешь, я один съезжу, — дополняет Агеев-младший.

Натянуто улыбаюсь ему в ответ. Нам предстоит забрать мою машину из автосервиса Рупасова, куда Артём отправил её после того, как забрал меня с трассы и увёз в аэропорт. По-хорошему мне вообще стоило бы ехать за ней одной, вот только… Не могу. Чужая поддержка нужна как воздух. Вряд ли удастся изображать адекватность, если столкнусь с ним один на один, а унижаться ещё больше, чем уже есть — не в этой жизни. Больше не допущу подобного.

— Нет, я сама, — отзываюсь односложно.

Мужчина коротко кивает и хмурится, а я просто разворачиваюсь и иду к его машине, забирая недавно сваренный напиток с собой. Допиваю его по пути к СТО, куда мы приезжаем в ближайшие полчаса. Как только «LandCruiserPrado» припарковывается перед нужным зданием, я также без лишних разговоров иду внутрь, чтобы забрать ключи у дежурного механика, которого предупредила о своём прибытии по телефону ещё час назад. Вот только среди десяти ремонтных постов нет ни души. И что-то очень сильно подсказывает мне — не просто так.

Мысленно отвешивая несколько нецензурных фраз в адрес хозяина местного заведения, поднимаюсь наверх, намереваясь поскорее разобраться со всем, и так и замираю посреди коридора, потому что дверь директорского кабинета не закрыта, а разговор, исходящий оттуда, слышится даже с места, где я нахожусь.

— Ты просто идиот, понимаешь?! — восклицает Арсений.

Доносится звон бьющегося стекла и отборный мат, срывающийся с губ Рупасова-старшего, а после мрачное дополнение: