Бесконечность

— Келлан, я знаю, ты сказал, что они не заберут меня у тебя, но как это возможно? Если всех остальных заберут, почему они должны оставить меня? — Спрашиваю я, в ужасе от того, как он отреагирует. Мои руки слегка дрожат, поэтому я кладу их между бедер.

— Когда ты увидела меня в моем истинном обличье и узнала, это нарушило одно из их правил. Никто не должен видеть меня в моем истинном обличье, если только их не проводят в мое царство после их смерти. Меня вынудили поговорить с представителями, которых прислали Другие.

— Ангел и демон? — Спрашиваю я.

— Да. Это были странные обстоятельства. Я всегда должен сохранять нейтралитет, и все же я здесь, влюбленный в человеческую душу. Я собирался рассказать тебе все той ночью, но ты сама собрала кусочки воедино. — Он с обожанием улыбается мне, и это трогает струны моего сердца. — Твой блестящий ум. Ты — причина, по которой они дали нам шанс. Технически, я не нарушал правил. Я не раскрывал себя, и ты все еще не знала, что являешься душой в моем царстве. Из-за этого они решили, что у тебя может быть еще одна возможность выполнить свое предназначение. Они были очень тверды в том, что на этот раз я не мог вмешаться. Это должна была быть только ты, потому что, если бы я каким-либо образом вмешался, они бы забрали тебя у меня. Было мучительно наблюдать за твоими страданиями, но я должен был дать нам шанс. Я всем сердцем верил, что у тебя хватит сил. — Он качает головой, как будто ему стыдно за себя за то, что он оставил меня разбираться с жестокостью Карсона и всех других студентов Торн-Гроув.

— Ты знаешь, какова была моя цель? — шепчу я.

Это такой простой вопрос с огромным значением. Все то время, что я была здесь с Келланом, привело к этому единственному моменту, и я отчаянно хочу знать, что это было.

Он кажется таким уверенным в своем ответе.

— Я верю, что это была жизнь.

— Жизнь? — Я передразниваю.

— Да. Каким бы странным это ни казалось, я смог разгадать твою цель в тот момент, когда ты положила лезвие в багажник своей машины. Ты предпочла жить, а не покончить со всем этим. Кажется, каждое испытание, с которым ты сталкивалась здесь, приводило тебя к моменту, когда ты чувствовала себя такой же, как когда ты покончила с собой в ванной.

— Это чертовски жестоко, — прямо заявляю я. Что это за гребаная загробная жизнь, куда я должна вернуться до такой степени, что захочу покончить с собой?

— Так и есть, и я искренне сожалею. Я не знал, что они этого хотели. Я никогда больше не хочу видеть тебя такой сломленной. Мне больно видеть, как тебе больно.

— Что все это значит сейчас?

Они подталкивают меня снова и снова, доводя до того, что я хочу покончить с собой, — это полный пиздец. Я уже пережила это однажды, но они чувствовали, что мне нужно пройти через это дважды. Что было бы, если бы я решила не бросать лезвие?

— Я бы остановил тебя, — заявляет Келлан, как будто читает мои мысли. Я уже знаю, что он не может, но он, должно быть, читает язык моего тела.

— Они сказали, что ты не можешь вмешиваться.

— Я знаю. Я бы ослушался их, если бы до этого дошло. К счастью, это никогда не имело значения. Сейчас ты намного сильнее, чем была, когда впервые попала сюда.

— В этом ты прав. Сейчас все по-другому. Знакомство с тобой и с тем, каково это — снова почувствовать любовь, полностью изменило мое мировоззрение.

— Тебе больше ни дня не придется обходиться без меня, любимая.

— Хорошо, потому что я этого не планирую. В какой-то момент я тебе надоем. Ты ведь понимаешь это, верно?

— Никогда, — говорит он, усаживая меня к себе на колени, чтобы я оседлала его.

Он наклоняется вперед, проводя носом по моей шее, прежде чем запечатлеть на ней легкий поцелуй. Я всхлипываю, когда он продолжает свой путь вверх по моей шее к уху, чтобы прошептать в него.

— Я мог бы провести вечность с тобой, внутри тебя, и этого все равно было бы недостаточно.

Мурашки бегут по моим рукам, и удовольствие пронзает меня до глубины души. Слышать, как он говорит мне, как сильно меня хочет, — это самый горячий трах во всем мире. Я терзаюсь об него своей киской, и его руки тянутся, чтобы схватить меня за задницу, помогая мне в процессе. Он твердый, и я обнаруживаю, что снова жажду его члена.

Я хочу доставить ему удовольствие больше всего на свете, поэтому соскальзываю с его колен и опускаюсь между его ног. Я поднимаю взгляд и замираю, молча прося разрешения, и вижу блеск в его глазах. Моя рука тянется к пуговице его брюк, и я медленно расстегиваю их, прежде чем сдвинуть молнию вниз. Он не предпринимает никаких усилий, чтобы попытаться остановить меня или помочь, когда моя рука проникает внутрь, чтобы освободить его член. Он пристально смотрит на меня, ожидая моего следующего движения, в то время как я смотрю вниз на его бушующий стояк и вижу, как из его кончика вытекает преякулят. Я наклоняюсь, встречаюсь с ним взглядом и высовываю язык, чтобы облизать кончик.

— Чертовски идеально. — Он стонет. В уголках моих губ появляется улыбка.