Бесконечность I. Катастрофы разума

— Постойте, постойте, — пробормотал охранник, — он сказал: неужели ты? Вот мы дурни, сразу-то внимания не обратили. Ах, знать бы сразу.

— Да ничего бы вы не сделали, — ровно ответила Ксения, — она просто вас положила бы рядом с Урусовым. Это хорошо, что вы живы.

И с информацией, добавила она про себя. Она почти угадала: Урусов действительно узнал убийцу. Он был с ней знаком. После гибели Александры особых вариантов не было? Но не Эльмира же Сабурова? Русакова была в Женеве, у неё был Кристинин швейцарский друг, как там, бишь, его? Флориан! Правда, конечно, она могла долететь до Кранцберга… Ага, и на чём же? На истребителе?

— А кто гаишников мёртвых обнаружил? — осведомился Анатоль. — Тоже вы?

Охранник снова закивал.

— Ага, — рассеянно подтвердил он, — мы, когда подошли, увидели сразу туда побежали. Девка-то оттуда вышла, из будки. Вбегаем, а там два трупа.

Рауш многозначительно посмотрел на Ксению в зеркало заднего вида.

— Слушайте, — тихим голосом произнес он, — это же кем надо быть, чтобы действовать с такой наглостью?

Авалова флегматично пожала плечами.

— Охотницей, — сказала она.

Машина затормозила метрах в ста от нужного дома, чтобы лишний раз не светиться. Ксения выбралась из салона, вдохнув свежий морской воздух. Место, куда они приехали, было одной из небольших деревенек, разбросанных по округе, которые видом своих потрепанных домов напоминали о давно и безвозвратно ушедшей эпохе социализма и коллективизма. Теперь каждый был сам за себя.

Ксения подошла к нужному дому. Зрелище было специфическое. Покосившийся, наполовину вросший в землю длинный сруб с торчащей в разные стороны соломой вместо крыши. Окна и двери были забиты массивными досками. Здесь явно никто не жил.

Ксения вздохнула носом воздух и воззрилась на охранника.

— Ну, где твоя старуха? — спросила она. Парень испуганно пожал плечами.

— Вот диво, — пробормотал он, — она мне этот адрес называла, точно. Сказала, что целый день будет здесь. Говорила, что ей варенье варить надо.

— А потом на вертолете морской пехоты США улетела? — язвительно осведомился Рауш.

Охранник снова пожал плечами.

Что же, было понятно, кого они видели. Удивительно всё-таки, с какой легкостью интересующая их девица перевоплощается и может оказываться в самых разных местах.

— Пойдем всё же глянем, — бросила Авалова, — кто здесь живет.

Ноги путались в высокой, давно не скошенной холодной траве. Ксения на всякий случай щелкнула предохранитель на браунинге.

Одна дверь всё же обнаружилась, с другой стороны.

Они вошли внутрь.

Человеческим жильем это назвать было сложно, по крайней мере по современным стандартам. Вместо пола разбросанная солома. Посередине деревянный столик с приставленным венским стулом. На столике догорающая свеча.

— Прямо декорации дома с приведениями, — заметил Рауш, — может бомжи?

Ксения фыркнула.

— Навряд ли, — бросила девушка, подходя ближе к столу. В тусклом свете она вначале не заметила, что возле ножки стоит спортивная сумка.

— Ну-ка поднимите, — распорядилась Авалова.

Рауш аккуратно взял сумку, поставил на стол и резко расстегнул сумку. Там лежала милицейская форма, на белой светодиодной наклейке жилета виднелись бурые пятна.

— Что и требовалось доказать, — усмехнулась Ксения, — она была здесь. В этом доме она ждала цель. Затем уже переодевшись в старуху, вернулась и оставила форму.

— Ну да, — сказал охранник, — я эту сумку помню. Она на неё указала, мол, черника там. На сумке ещё стаканчик стоял.

— И сумку вы, конечно, не проверили? — спросила Ксения.

— Да нам не до того было, — воскликнул охранник, — мы и не сообразили даже!

Обвинять его было глупо, решила Ксения, всё было рассчитано идеально. Даже она начинала испытывать нечто вроде профессионального уважения к степени подготовки этой девицы. Она действительно не делала ошибок.

— Установили, кому принадлежит дом? — окликнула она Рауша.

Макс покачал головой.

— Да откуда? — воскликнул он. — Это же надо в сельсовет идти.

Ксения ожгла его взглядом.

— Ну так сходите, — небрежно бросила она, — узнайте, что за старуха здесь живет!

Рауш мрачно сдвинул брови. Ксения уже поняла, что он не любит, когда его понукают, но сейчас произошедшая ситуация вызывала в её сознании бурю раздражения от собственного бессилия, и надо было дать волю эмоциям. В разумных пределах.

Рауш что-то пробурчал и, забрав с собой охранника, вышел из дому.

Больше всего Ксении сейчас хотелось побыть одной.

Одной ей легче думалось.