Бесконечность I. Катастрофы разума

Преподобный отец скрылся за дверью, а Эльмира, присев на кожаный диван, запрокинула голову за подголовник и стала рассматривать сводчатый потолок, украшенный резьбой. Ждала она недолго. Минут через пять на лестнице раздались шаги. Дверь открылась, и в комнату вошел тот же священник, но уже не один, а ведущий под руку девочку лет восемнадцати. Она была очень спокойная и тихая, но когда увидела Эльмиру, вырвалась из руки священника и заключила девушку в объятия.

— Я скучала по тебе, — сказала она, — почему ты ко мне так долго не заходила?

— Извини, Марта, — начала Эльмира, внезапно перейдя на испанский, — я была занята. — Она усадила её рядом с собой на диван и посмотрела на священника, тот кивнул.

— Вам надо побыть вдвоем, — сказал он, — я буду рядом, и когда вы закончите, позвоните и я заберу её. — Священник указал на маленький сувенирный колокольчик, лежавший на кипе исписанных бумаг. Затем чуть склонил голову и удалился. Эльмира и Марта остались наедине.

— Смотри, что я тебе принесла, — Эльмира протянула жестяную коробку конфет. Девочка взяла коробку и стала обстоятельно её рассматривать. Затем приподняла крышку и осторожно взяла чёрно-белую раковинку.

— Они мне нравятся, — сказала она, — очень вкусные.

— Ну, вот и славно, — сказала Эльмира, — как ты себя чувствуешь?

Девочка не ответила. Она продолжала рассматривать коробку конфет. Но уже не брала больше.

— Ты знаешь, — прервала молчание Эльмира, — я долго изучала твою болезнь и поняла, что всё то, что с тобой случилось, произошло из-за того лекарства, которое тебе давали в швейцарской клинике, но я пока не могу это доказать, мне нужен надежный свидетель. Я найду их обязательно, не одна ты пострадала.

Девочка смотрела на Эльмиру не мигая, казалось, она ловит каждое слово девушки.

— А если я найду свидетелей, — продолжила Эльмира, — то будет суд, а если будет суд, то появится общественный резонанс. Это единственный способ наказать этих людей, понимаешь? — Эльмира взяла девочку за руку. — Марта, ты уже большая и можешь принимать самостоятельные решения, я не хочу на тебя давить, но если ты будешь свидетелем по этому делу, то спасешь множество жизней.

— Я согласна, — сказала девочка, — только что же я могу сделать? Кто мне поверит, да и я так плохо себя чувствую, у меня очень болит голова, я даже заявление никуда не отнесу.

Сабурова положила руку на плечо девушки.

— Этого не нужно, — сказала она, — ты просто должна дать свое согласие, чтобы они не сказали, что тебя заставили, понимаешь?

Девушка посмотрела на Эльмиру сомнамбулическими глазами.

— Даю, — сказала она.

— Отлично, — кивнула Сабурова, — тогда сделаем следующее. Завтра, может быть послезавтра, я приеду к тебе со своей знакомой журналисткой, и она запишет на диктофон все твои слова. Ты должна очень точно описать всё, что видела в клинике, понимаешь?

— Если это поможет другим людям, — сказала девочка, — я согласна.

— Молодец, — улыбнулась Эльмира, — но главное — береги здоровье и силы, тогда мы обязательно победим тех, кто заставил тебя страдать, — Эльмира внимательно посмотрела на девочку и снова взяла её за руку. — Всё будет хорошо, — сказала она, — не бойся.

— Не боюсь, — сказала девочка, — раньше боялась, а теперь, когда ты со мной, не боюсь. Только приезжай ко мне почаще. Мне без тебя очень плохо.

— Хорошо, — сказала Эльмира, — ты, наверное, устала. Давай я позову отца Павла.

Девушка позвонила в колокольчик, и священник, стоявший, очевидно, за дверью, вернулся в кабинет. Марта ещё раз стиснула Эльмиру в объятиях, а затем развернулась и вместе со священником вышла. Спустя некоторое время преподобный отец вернулся в кабинет.

— Спасибо, святой отец, — сказала Эльмира, — за вашу заботу. Я вижу, что Марта очень хорошо здесь себя чувствует.

Священник кивнул:

— Это дом Божий, в нём каждый найдет себе приют и обогрев. Но мое влияние ничто перед тем, что для этой девочки значите вы. — Он сделал приглашающий жест. — Пойдемте.

Отец Павел обратным путем вывел Эльмиру на улицу. Дождь на время закончился, и они неспешным шагом шли по парку.

— Я вас никогда не спрашивал, дочь моя, — сказал священник. — Вы так много делаете для этой девочки, если не секрет, то кто она вам? Дочь, сестра?

Эльмира задумчиво смотрела на священника, подыскивая нужную фразу.

— Сама не знаю, — честно ответила девушка, — и дочь, и сестра. Кто знает, быть может, она вообще средоточие моей жизни.

Священник ничего не ответил, только молча кивнул.

* * *