Бесконечность любви, бесконечность печали

У моего врача создалось впечатление, будто я для этой Лежнивец личный враг! А я даже понятия о ней не имею! И ты еще Генриха сюда умудрился впутать!

-      Кать, ну прости... Правда ведь, как лучше хотел. Не растить же мне и твоего ребенка? Своих трое, - запричитал он, да так жалобно, что у Кати весь гнев испарился.

-      Вень, давай договоримся: ребенка я буду растить сама, без чужой помощи.

-      Расти сама, - вздохнул он. - Хотел помочь. Честное слово!

-      Ладно... - она поднялась с кушетки. - Надо идти. Вот только о чем с Генкой говорить, ума не приложу. Промолчал бы ты вчера - не было бы у меня новой головной боли. Или уж лучше правду сказал бы, все равно рано или поздно он узнает... Только не уезжай, дождись его. Скорее всего, повезешь обратно в аэропорт.

-      Куда ж я теперь денусь? Дождусь... Стрельникова здесь. Хочет написать об аварии и положении в больнице, - как бы между прочим сообщил он.

-      Он не говорил, когда у него обратный билет? - словно не услышав его слов, поинтересовалась Катя.

-      Не говорил. Но я так понял - не на один день прилетел.

-      Ясно... Пошлая.

-      Удачи!

Потюня спрятал телефон, натянул на замерзшую руку перчатку и тяжело вздохнул. Снова не то сказал, не так сделал. И когда жизнь научит его держать язык за зубами? Или хотя бы думать, прежде чем говорить.

И все-таки беспокойство за Катю не отпускало.

«Да уж, лоханулся с Генрихом, признаю, - каялся он, крадучись, как шпион, к огражденной территории. - Значит, отец - Ладышев. Надо все-таки ему позвонить, раз просил. Вдруг он не знает, что Катя в больнице? Эта гордячка могла и ему ни слова не сказать. Глупая. И я болван - зачем ее послушался? Вот сделаю несколько кадров и позвоню. Пусть потом Катька ругается, не впервой...» -принял он решение и, заняв хорошую позицию для съемки, вклю камеру....

Зина стояла у окна на кухне Ладышева, машинально рассматривая зимний пейзаж за стеклом, и раздумывала: остаться здесь на ночь или уехать домой? Как мать она должна быть рядом г больным ребенком. Это даже не обсуждается. Но сын - у свекрови, тащить его домой по такому холоду нельзя: достаточно пары глотков морозного воздуха - и осложнение обеспечено. Ночевать у бывшей свекрови тоже неудобно. У нее теперь есть другая невестка, и не известно, как она к этому отнесется. Внук - он всегда внук, а вот экс-супруга сына - отрезанный ломоть. Свекровь это тоже понимает: дипломатично заверила, что все у них будет в порядке, и посоветовала Зине ехать домой.

«Ну и ладно... Лекарствами и продуктами я их с утра обеспечила, - успокоила она себя. - Если что, свекровь позвонит, тут же примчусь. А вот как быть с шефом? Температура под сорок, сбивается тяжело, полубред, ничего не ест. И при этом сплошные капризы: не хочу, не буду, не надо, потом. Вот уж правда: больной мужчина хуже больного ребенка! Все-таки придется здесь ночевать. И Нина Георгиевна просила».

Мать Ладышева уже несколько раз говорила с Зиной. Первый раз позвонила на мобильный сына, но, поскольку он спал, пришлось ответить ей. Скрыть, что Вадим Сергеевич заболел и лежит с высокой температурой, невозможно. Но и Нине Георгиевне приезжать сюда ни в коем случае нельзя: с ее сердцем и давлением не хватало еще и грипп подхватить!

За спиной раздалась приглушенная вибрация. Снова телефон шефа. Хорошо хоть звук отключила, можно отвечать выборочно, не опасаясь, что непрерывные звонки потревожит больного. Отвечала только Нине Георгиевне и Андрею Леонидовичу. Остальные пусть ждут, пока выздоровеет.

На этот раз на дисплее высветилось «Вениамин Потюня». Удивленно приподняв бровь, Зиночка решила ответить.

-      Да, - негромко произнесла она. - Веня, это вы?

-Я... А вы кто?

-      Зина. Секретарша Вадима Сергеевича. Мы с вами вчера встречались в редакции.

-      А... Ну, здрасте! А Ладышева можно?

-      Нет, нельзя. Он спит.

-      Да? Странно.

-      Ничего странного: у него высокая температура. Грипп.

-      А-а-а... - протянул Потюня.

-      Ему что-то передать? Вы что-то узнали о Кате? - оживилась Зина.

-      Нет... Хотя... Ну... - растерянно забормотал он. - Пока ничего не узнал, но передайте, чтобы он мне перезвонил.

-      Передам. Но не раньше завтрашнего утра, - как верный страж, она берегла покой шефа.

-      Нет... Так не пойдет, - засопел в трубку Вениамин. - Он просил меня позвонить, если узнаю что-то важное.

-      Можете передать мне. Особенно если это касается Проскуриной.

-      Не могу. Это личный разговор.

-      Тогда завтра утром, - мстительно ответила Зина и попыталась спровоцировать: - Исключение только в том случае, если скажете, где Катя и что с ней.

-      Не знаю я...- чувствовалось, собеседник колеблется.

-      Тогда звоните завтра.

-      Хорошо. Как знаете, - к Зининому разочарованию согласился Веня и прервал разговор.

Посмотрев на дисплей, она на всякий случай решила скопировать номер себе на мобильный.

-      Кто звонил? - неожиданно услышала она хриплый голос и оторвалась от набора букв и цифр.

-      Да так, ерунда всякая, - отмахнулась она. - Вам что-нибудь приготовить поесть?