Бесконечность любви, бесконечность печали

-      доброе имя восстановлено. Рано или поздно каждому зачтется та история. Мне уже зачлась, Кате - тоже. Расплатилась сполна, вплоть до больницы... Что там Поляченко сказал про четырнадцатое февраля? А ведь верно!» - дошло до него, когда уже подъехали к больничным воротам.

Часы на приборной доске показывали без пятнадцати двенадцать.

-      Может, сначала позвонить? - предложил Андрей Леонидович.

-      Да, лучше позвонить, - согласился Ладышев

-      Лера, это Вадим... Да, подъехал. Куда лучше подойти?.. К главному входу через пятнадцать минут? - уточнил он. - Понял. Спасибо.

-      Подождем немного... - Ровно через десять минут он посмотрел на Поляченко: - Ну, я пошел... Волнительно как-то. Андрей Леонидович, не в службу, а в дружбу: могли бы вы купить...

-      Цветы? Могу, конечно. Какие?

Он, казалось, ждал подобной просьбы.

-      Розы. Белые.

-      Сколько?

-      На все! - Ладышев достал из портмоне зеленую купюру.

-      Вам ко входу поднести или здесь подождать?

-      Ждите здесь, чтобы цветы не замерзли, - улыбнулся Вадим. -Дольше простоят...

11.

С половины двенадцатого Катя стояла в подземном коридоре, дожидаясь, пока откроют гардероб. Можно было покинуть больничные стены и раньше - Веня освободился около часа назад и мог за ней подъехать. Но тогда пришлось бы завтра тащиться в больницу за своими вещами. А этого не хотелось. Тем более что Оля постаралась и выписка с больничным уже были у Проскуриной на руках.

Таких, как она, жаждущих получить вещи первыми, набралось с десяток. Остальные терпеливо дожидались команды в приемном покое или в палатах. Наконец в двери гардеробной отворилось заветное окошко.

-      Зря стоите, выдавать буду по отделениям, - буркнула дородная кастелянша. - Первая урология. Кто из урологии? - прокричала она.

-      Я, - негромко ответил худощавый мужчина. - Козлов моя фамилия.

-      Так, вижу, - заглянула в список женщина. - Остальные где? Наверху?

Окошко захлопнулось. Спустя несколько минут из широко распахнутых дверей кастелянша выкатила тележку, заваленную вешалками с одеждой.

-      Извините, не могли бы вы... - попробовала обратиться к ней Катя.

-      Ждите, - отрезала та. - А еще лучше поднимайтесь наверх, нечего тут толпиться, - и покатила тележку к лифту.

Вернулась она на удивление быстро. Почти бегом.

-      Кто тут Проскурина?

-      Я, - опешила Катя.

-      Сейчас вас отпущу... Держите, - торопливо передала она вешалку с одеждой и прикрепленным к ней мешочком с обувью. -Можете прямо здесь переодеться, - еще раз ошарашила она Катю I неожиданной милостью, пропустив ее внутрь помещения. - Вот, за тем стеллажом. И еще... Вы через главный вход выходите.

-      Почему? - удивилась Проскурина.

Насколько она знала, все выписанные из-за гриппа покидали больницу через приемное отделение. И Веня с машиной должен был ждать именно там.

-      Не знаю. Так приказано, - пожала плечами кастелянша.

Переобувшись, Катя сняла больничный халат, под которым уже

были надеты джинсы и свитер, накинула любимую утепленную курточку, замотала на шею шарф, подняла капюшон, прихватила пакеты с вещами и направилась по коридору прямо к выходу. За две недели, проведенные в больнице, она научилась неплохо ориентироваться в ее подземных и наземных лабиринтах.

Проводив ее взглядом, кастелянша достала из кармана мобильник.

-      Валерия Петровна, - почти шепотом доложила она, - Проскурина только что ушла... Ага, под землей пошла к главному входу...

Зиночка сидела перед монитором, одной рукой щелкала мышкой, другой держала у уха мобильник.

-      ...Как меня достала эта больница! Спасибо, что присматривала за моими. Если вдруг снова родится девочка, честное слово, назову Зиной! - благодарно тараторила в трубку соседка.

-      Да ладно тебе! - зарделась Зина. - Немодное нынче имя. Лучше Катей назови: и красиво, и... счастливые они, - добавила она после паузы. - Вот мой шеф даже разболелся, как свою Катю потерял.

-      Так и не нашлась?

-      Пока нет. Но я подключила к поискам одного человечка. Этот точно найдет!

-      Начальника отдела безопасности? - уточнила Маринка.

-      Его, - подтвердила Зина.

-      Вот слушаю я, слушаю про эту Катю и не могу понять: а она любит твоего шефа? Ну нельзя же так изводить любимого человека!

-      Нельзя. Но они два сапога пара! И страдают одинаково.

-      И с чего ты взяла, что Катя - имя счастливое? - засомневалась Марина. - Может, одной отдельно взятой и подфартило, но со мной в палате лежала Катя. Так вот представь: эту «счастливицу» за две недели так никто и не навестил!

-      Может, не местная?

-      В том-то и дело, что как раз минчанка, и отец в Ждановичах живет. Правда, сейчас он тоже в больнице, операцию на сердце должны делать. Просилась вместе со мной на выписку, но не отпустили: токсикоз при поступлении был жутчайший, бедняга прозрачная была! А ей никто даже пакетик яблок не принес! - возмутилась Маринка.

-      Беременная? А муж?

-      В стадии развода они. Десять лет прожили, никак забеременеть не могла.