Бесконечность любви, бесконечность печали.

- Мама, я со всем согласен! И с твоим Артемом тоже, - миролю­биво произнес Вадим. - Только можно я сначала зайду в душ, пере­оденусь в сухое, а затем мы продолжим разговор? Если ты решишь меня не только тортом, но и чем-то посущественнее накормить, тоже не откажусь: страшно голоден! Заскочил домой, взял кое-ка­кие бумаги, машину поменял: завтра планирую провести весь ра­бочий день в городе, надо выгулять «купешку». И сразу поспешил к тебе: между прочим, мне есть чем с тобой поделиться! Сюрприз!

- Опять сюрприз... - притворно вздохнула мать. Судя по тону, у Вадима приятные новости. - Один сюрприз уже сбежал, правда, торт оставил. Надеюсь, если ты сбежишь, оставишь сюрприз мне?

- Во-первых, не сбегу. Во-вторых, мой сюрприз - наш, твой и мой. Так что не волнуйся: ты сможешь им пользоваться даже в мое отсутствие! - продолжил интриговать сын, скрывшись в ванной.

- Посмотрим, - вслед ему проворчала мать.

Вадим приоткрыл дверь, высунул голову и попросил:

- Мама, принеси, пожалуйста, одежду. В моем шкафу найдешь... И еще о самом главном забыл тебе сказать: я тебя люблю и очень соскучился! - спустя секунды разнеслось по коридору.

Скрипнула защелка. На полпути в комнату сына Нина Георги­евна остановилась, оглянулась и улыбнулась.

«Какой же он у меня замечательный! Господи, пошли ему на­конец-то счастье. Забери все, что еще у тебя припасено для меня, и отдай ему, умоляю! - вздохнула она. - Сюрприз... Самым желан­ным сюрпризом для меня будет твое счастье, сынок!»

Зайдя в комнату, она открыла дверцу шкафа и едва не ахну­ла: аккуратная стопка одежды, чистое белье, носки. Долгие годы шкаф в комнате сына хранил лишь старые вещи, которые стали ему велики, так как похудел на несколько размеров. Пару лет на­зад по совету Галины она их собрала в большие пакеты и передала в Свято-Елисаветинский монастырь: вдруг кому-то пригодятся? С тех пор полки были пусты. Сын жил отдельно, никогда не оставал­ся ночевать и надобности в личных вещах здесь не испытывал. До тех пор, пока в его жизни не появилась Катя... Но они расстались, а вещи в шкафу появились. Что бы это значило?

«Когда же он успел все это привезти? И как я отвыкла за ним ухаживать, - взволнованно прижав к груди одежду, опустилась на тахту Нина Георгиевна. - А если он решил с Катей помириться? - вдруг мелькнула надежда. - Вот это был бы настоящий сюрприз. А вдруг... Вдруг она на самом деле беременна? - вспомнила она зво­нок странной женщины, с которой так и не встретилась. - Господи, сделай так, чтобы Катя была беременна и Вадим об этом узнал! - закрыв глаза, молитвенно сложила она руки. - Надо рассказать ему о звонке!»

В кармане затренькал мобильный.

«Артем Захаревич, - прочитала она и обрадовалась: - Прав был сын: решили вернуться!»

- Слушаю тебя, Темочка.

- Нина Георгиевна, вы извините, что так вышло. Не могу по­нять, что случилось с Кирой, - он был совсем расстроен.

- Поссорились, - поняла женщина.

- Да... Села в машину и уехала.

- Бывает... Помиритесь. А ты сейчас далеко, Темушка?

- У соседнего подъезда.

- Так возвращайся, я тебя с сыном познакомлю!

- Да мы уже как-то знакомились. Правда, еще до моего поступления. И неудобно как-то, - засомневался тот.

- Что тут неудобного? Всегда удобно, если приглашают от чи­стого сердца. Давай-давай, мы тебя ждем. Набирай на домофоне номер квартиры, я открою.

- Мам, кто-то звонил? - выглянул из ванной обмотанный поло­тенцем Вадим. - А про одежду ты забыла...

- Не забыла. Вот, держи, - протянула она вещи. - Тема сейчас вернется.

- В ту же секунду зазвонил домофон.

- С девушкой?

- Один, - нажала она клавишу на трубке. - Поссорились они. И я тебя очень прошу, ничего о ней не спрашивай. Пожалуйста,

- Нервная молодежь пошла, - хмыкнул Вадим, прихватил вещи и снова скрылся в ванной. - Может, не нужна ему такая девушка? Сама меня учила, что в гостях не принято выяснять отношения.

- А они и не выясняли их при мне, - парировала мать. - И вооб­ще все было хорошо, пока ты не позвонил.

- Ага, значит, я виноват?

- Да не виноват ты, глупости. Они знали, что я тебя жду - при них пыталась до тебя дозвониться, - отмахнулась мать. - Но ты... как бы поточнее выразиться... своим звонком спугнул ее, что ли.

- Я?! - ткнул себя пальцем в грудь вышедший из ванной сын. - Ма, даже не знаю, о ком ты говоришь!

- В том-то и дело, - задумалась Нина Георгиевна. - ...Пошли стол накрывать... Ах да! Вадим, я хотела сообщить тебе об одном теле­фонном разговоре, - вспомнила она, но ничего сказать не успела.

В дверь позвонили, и на пороге появился промокший и про­дрогший Артем.

«Хороша невеста! Села в машину, уехала, а мальчика оставила под дождем», - осудила девушку Нина Георгиевна.

- Быстро снимай одежду и марш греться под душ! - скомандо­вала она не терпящим возражений тоном. - Сейчас принесу сухую. У сына возьму, - она вопросительно взглянула на Вадима.

Тот пожал плечами: не возражаю.

- Мама, давай говори, чем помочь. Голоден, как... как Кельвин, - кивнул он на вертевшегося рядом пса, который в ответ радостно тявкнул, подбежал к Вадиму, присел у его ног и посмотрел предан­ным взглядом.