Бесконечность любви, бесконечность печали.

«Ладышев, видите ли, «ей нужен»! А мне он нужен? Ради чего я должна от него беременеть? Чтобы плодить подручные средства для решения мамашкиных вопросов? - горько усмехалась она в темноте. - Ведь ей не внуки нужны, а вожжи, чтобы управлять Ладышевым. А я имею право на счастье? Хоть бы раз спросила, что мне нужно... Мать называется... Хуже мачехи...»

Кира даже всплакнула над своей горькой долей. Оставалась одна надежда: за три недели отсутствия Вадима мать успокоится и забудет свой план. Но девушка ошиблась. Родительница просто зациклилась на идее заполучить в зятья Ладышева! С дочерью го­ворила только о нем, поучала, как себя с ним вести. Но и это еще полбеды. Хуже то, что она вдруг стала отслеживать каждый шаг дочери - расспрашивала, как та провела день, периодически на­званивала, уточняла, где она и с кем. В общении же окончатель­но перешла на фельдфебельский тон: сиди дома, забери, отвези, купи, привези. Уж лучше бы Кира права не получала! Ведь ее лич­ная жизнь не ограничивалась одним Ладышевым и домашними заботами.

Потому она постаралась пустить матери пыль в глаза и без зазрения совести сочиняла ей небылицы о встречах - где были, чем занимались и прочее, и прочее. Слушая дочь, Балай довольно улыбалась, и если раньше поругивала ее за поздние возвращения или ночевки в городе, то теперь относилась к этому благосклонно.

Кира же использовала время по своему усмотрению и не осо­бенно волновалась, что Вадим почти исчез с горизонта - только на один звонок и сподобился за всю осень. Правда, однажды и она решилась напомнить о себе, набрала его номер. Ладышев пообе­щал, что перезвонит, но не сделал этого, как бы дав понять, что их отношения себя исчерпали. Впору «обидеться» и расстаться на­всегда, что Кира и сделала бы: на Вадиме свет клином не сошелся. Но вмешалась мать. Устав ждать новостей от дочери, накануне Но­вого года она сама... пригласила Ладышева в гости.

Узнав об этом, Кира впала в отчаяние: как теперь выкручивать­ся? А если он проговорится, что давно ее не видел и понятия не имеет, с кем она встречалась последние месяцы? Да мать ее просто убьет! Поэтому она изо всех сил стала пытаться заполучить Лады­шева хотя бы на одну ночь. Увы, нарвалась лишь на грубость. Он не постеснялся заявить в резкой форме: между ними все кончено!

Кира поначалу запаниковала, но, поразмыслив, нашла выход: решила пожаловаться матери,

что так называемый жених ее бро­сил. И даже разыграла перед ней целый спектакль о «разбитой любви». Мать не осерчала, а лишь глубокомысленно заметила: все еще только начинается, и если ничего не вышло у непутевой дочери, то у нее обязательно получится. От предложения, которое она собирается ему сделать, не отказываются.

Но Ладышев отказался, чем смертельно обидел Балай. А тут еще выяснилось: у него появилась пассия, к которой он питает нежные чувства, и вроде даже собирается жениться. Такого двойного удара Людмила Семеновна, понятное дело, снести не могла. После визи­та гостя она долго приходила в себя, клялась отомстить, пыталась кому-то звонить, глотала лекарства.

Наблюдая за ней, Кира усмехалась: «Ну что, получила? Вот так, дорогая мамочка, и на старуху бывает проруха! И как славно, что Ладышев тебе сам отказал! Теперь хоть отстанешь от меня со сво­ими фантазиями!»

В дальнейшие разборки между ними Кира почти не вникала: так, краем уха выслушивала иногда победные отчеты матери, как ей удалось нейтрализовать соперницу или лишить компанию Вадима победы в тендере. Распаляясь все больше, Людмила Семе­новна хвасталась: вскоре камня на камне не оставит от него и его бизнеса. Вот только сначала разберется с проблемами на работе.

Словом, после Нового года мать находилась в состоянии посто­янных боевых действий, и Кира старалась ее не отвлекать, лишь бы не приставала с очередными бредовыми идеями. И по вечерам все чаще стала дожидаться ее дома. Она вдруг почувствовала уста­лость от прежней бесцельной жизни, от клубов, от похотливых толстосумов. Да и возраст давал о себе знать: сражаться с мало­летними потаскушками за очередного богатенького буратино она считала ниже своего достоинства. Хотелось глобальных перемен.

А тут еще бывшие однокурсницы подливали масла в огонь, хвастаясь в соцсетях супержитьем-бытьем за границей. Оказа­лось, пока она здесь занималась непонятно чем, эти серые мышки разъехались по разным странам, продолжили учебу, устроились на хорошую работу, а то и замуж удачно повыскакивали, детей на­рожали. Но чем она хуже? И училась получше многих, и внешними данными природа наградила. Эх, надо было и ей сразу после учебы уехать, однако разве с матерью поспоришь?

«И здесь обеспеченных женихов хватает! Так что даже не ду­май», - как отрезала она тогда.

Как же, хватает! Столько потраченных впустую лет... К тому же Минск - город маленький, и не исключено, что мать узнает о тайной жизни дочери. Тогда рассчитывать на ее милость точно не придется. Так что надо уезжать за бугор, пока не поздно!

«Но как? С чего начать? Кто поможет? - ломала она голову, сидя перед монитором. - Задача со многими неизвестными...»