Бесконечность не предел (сборник)

Саблин усмехнулся. Устя думала лишь о своём любимом, словно опасность угрожала только ему.

– Я и хочу увезти его подальше отсюда, чтобы ему не грозила опасность.

– Надолго?

– На месяц-два.

– Ох, как долго! – огорчилась девушка.

– Можешь присоединиться.

– А жить мы на что будем? Я хоть и чемпионка мира, но больших премий за это не получаю.

– Разве спонсоры вам ничего не платят?

– Платят, но копейки. Я получу десять тысяч долларов, да и то не сразу, а через месяц, когда выплатит федерация.

– Ничего, выкрутимся, да и я заработаю… если выиграю турнир. В отличие от вас за победу нам платят покруче.

– Всё равно это плохо, меня не поймут на работе, если я попрошу два месяца отпуска.

Саблин, поворачивая на проспект, искоса посмотрел на спутницу, и Устя поспешно добавила:

– Но если нужно, я, конечно, поеду. Вы уже наметили куда?

– Об этом я и хотел поговорить.

Машина свернула на улицу Пожарскую, остановилась напротив пятиэтажного дома, покрашенного в весёленький жёлтый цвет.

Устинья с мамой жила на втором этаже, в небольшой двухкомнатной квартире. Мама девушки, Вероника Сергеевна, работала в больнице и в настоящий момент отсутствовала.

Устинья провела гостя в дом, скрылась в ванной и вышла посвежевшая, в халатике.

– Чай или кофе?

– Чего-нибудь холодного.

– Кефир подойдёт?

– Тащи.

Она скрылась на кухне, а Саблин прошёлся по гостиной, оглядывая хорошо знакомую обстановку. Семья Бояриновых жила скромно, однако умело поддерживала уют, и он мимолётно подумал, что Устя будет хорошей женой.

Сели у открытого окна, из которого через кисейную занавеску в квартиру влетал ветерок, неся запахи близкого лесного массива – Вспольевский парк был рядом – и, к сожалению, бензиновых выхлопов с улицы.

Данияр допил кефир, крякнул.

– Кисленький, холодненький… Короче, прежде чем говорить с Прохором, хочу найти вариант такого убежища, которое обеспечило бы ему если не комфорт, то хотя бы уютную жизнь. И ты мне поможешь.

– Каким образом?

– На тебя ляжет вся забота о нас обоих. Не будешь возражать? Мне хочется, чтобы ты выбрала уголок по душе. Если только тебе не будет в тягость вся хозяйственная рутина.

– Какая тягость? – грустно улыбнулась Устинья. – Мне с ним везде хорошо. А он…

– Что он?

– Прилетели из Норвегии, и снова как чужой. Думает о чём-то, от компьютера не отходит.

– Его можно понять, потерпи. Я знаю, что он изменится.

– Вряд ли.

– Жизнь заставит, да и любит он тебя, хотя и не знает ещё об этом.

– Умеешь ты поднимать настроение, – фыркнула Устя. – Как настоящий психолог. Только меня не надо ни жалеть, ни успокаивать. Куда вы намереваетесь полететь?

– Я выбрал четыре неплохих варианта. Первый – в Италию, в ущелье Фрасасси. Там ещё в 70-х годах прошлого века найдены пещеры, настоящий лабиринт, куда водят экскурсии. Под Анконой вырос самый настоящий город любителей спелеологии, где легко затеряться.

– Ни разу не была.

– Я тоже не был, будет интересно, там в пещерах Святого пристанища двести лет назад построили церковь, а ещё раньше, в XI веке, капеллу Санта-Мария-дель-Фрасасси.

– К христианским святыням я равнодушна.

– Понятно, не настаиваю, идём дальше. Остров Суртсей.

– А это где?

– Юг Исландии, небольшой островок, родившийся в 60-х годах прошлого века благодаря вулкану. Вулкан давно потух, и предприимчивые исландцы построили на острове городок для туристов. С высоты остров похож на череп грызуна, ландшафт его прямо-таки инопланетный, туристы валом валят. Летим до Рейкьявика и селимся в городке.

Устинья сморщила носик.

– Может быть, это и экзотично, и красиво, но скоро приестся. Да и вулкан рядом, может проснуться.